Альфред Хаттон - Меч сквозь столетия. Искусство владения оружием

Некий Джордж Наттинг, у которого была «заячья губа», был выдающимся палочным фехтовальщиком. Как-то раз у него произошел страшный бой с одним заезжим профессиональным бойцом, который уже побывал до того на всех окрестных встречах, ярмарках и праздниках, где можно было хоть что-нибудь сорвать. За несколько дней до того он побывал на «встречах Доувера», где ему сопутствовал некоторый успех. Старому Джорджу Мерримену этот чужак, похоже, очень не нравился.

— Он нигде надолго не задерживался. Это был пьяница и мошенник, каких еще поискать. По всей Англии он уже проехался со своими штучками, а теперь должен был прибыть к нам в Страстной четверг. Он, наверное, по всему свету уже проехать успел.

Однако в данном случае мистер Наттинг преподал чужаку страшный урок, навсегда отвративший того от «своих штучек», поскольку через несколько дней гость отошел в мир иной. Стултонские фермеры больше благоволили спортивным боям, чем их пертонские коллеги, поскольку не только организовывали бои и предоставляли денежные призы, но и сами участвовали в них в лице своих самых молодых и непоседливых представителей.

Был конец пятидесятых. «Встречи Доувера» в графстве Вест закончились в год великой выставки, палочные бои постепенно исчезали, и о них уже ничего не было слышно, но само деревянное оружие все еще сохранялось в обиходе, например в Лондоне, где его использовали как тренировочный инструмент для обучения владению офицерской шпагой. В знаменитой школе Анджело на Сент-Джеймс-стрит собирались достойнейшие джентльмены, чтобы поучиться и выяснить между собой, кто из них лучше усвоил науку великого учителя. Их поединки не уступали по ярости боям палочных бойцов прошлого (хотя до «дюйма крови» дойти не могло, поскольку Генри Анджело заставлял всех надевать прочные шлемы). Сражаясь на деревянном оружии, они никогда не надевали на себя ничего прочнее обычных рубашек или тонких шерстяных кофт, так что от всей души наносили и получали абсолютно полноценные удары по ребрам, рукам и ногам. При этом нам известен только один случай, когда боец потерял самообладание. Анджело, как мы помним, обучал фехтованию во многих школах и всегда особенно благоволил самым юным своим ученикам.

Никого так тепло не принимали на Сент-Джеймс-стрит, как заходивших туда мальчишек. Один из них, лет шестнадцати от роду, был особенно активен. Если бы даже тот джентльмен, чье имя не произносится всуе, снизошел бы до того, чтобы почтить своим присутствием школу Анджело, парнишка не успокоился бы, пока не подрался бы и с ним. И вот однажды наш паренек встал в поединок с одним коренастым сильным джентльменом, имевшим репутацию крайне опасного бойца — не в силу высокого уровня своего искусства, а в силу беспощадности ударов, которыми осыпал соперника; не каждый решался сразиться с ним. Так вот, когда эти двое взялись за дело, мальчишка провел гораздо больше удачных ударов в своего противника, чем тому хотелось бы, и силач пришел в ярость. Когда парнишка в очередной раз пробил ему в ногу и спокойно возвращался в стойку, наш джентльмен, вместо того чтобы остановиться и признать пропущенный удар, со всей силы хлестнул мальчика поперек груди. Тот только произнес: «Кажется, мой удар прошел» и продолжил как ни в чем не бывало. Потом, в раздевалке, сняв кофту, мальчишка обнаружил, что на его груди лопнула кожа от плеча до пояса; тогда автор этого удара стал яростно отпираться, утверждая, что это не он. С тех пор в обиход фехтовальщиков вошли кожаные куртки.

В начале шестидесятых одним из частых посетителей школы Анджело был мистер Ролланд, джентльмен средних лет, большой любитель путешествий и опытный фехтовальщик. Сам он всегда вел себя по-джентльменски и был одним из лучших фехтовальщиков во всей Англии; но однажды ему пришлось столкнуться с недопустимым поведением. Некий сержант Т., нестроевой офицер королевской артиллерии, снискал себе славу такого же фехтовальщика, как и тот джентльмен, чьи подвиги мы только что описали. Но с ним иметь дело было еще хуже: на фехтовальной площадке он вел себя просто зверски; для него не существовало разницы между честным и нечестным поведением, лишь бы причинить сопернику какой-нибудь урон. Он, разумеется, не принадлежал к числу учеников школы Анджело, но тем не менее счел уместным появиться в ней. Мистер Анджело принял его с обычной учтивостью и предложил пофехтовать. Но тот ответил, что он не «фехтует», но готов с кем-нибудь побиться на палках. Он переоделся, и его представили мистеру Ролланду, который оказался в тот момент без партнера. Сержант немедленно спросил: