Олег Абакумов - Третье отделение на страже нравственности и благочиния [Жандармы в борьбе со взятками и пороком, 1826–1866 гг.]

По словам Телепнева: «Шарлевиль не раз говорил ему, будто иностранцу, несчастному как он, нельзя в Москве выгодно жениться, иначе как бросивши много денег или уничтожая богатых мужей, что гораздо проще и безубыточнее, и так как он только теперь понял истинный смысл этого обстоятельства, после долгого анализа духа, нрава и обычаев москвитян, то не замедлил бы энергически заняться этим делом с свойственной ему ловкостью и вкрадчивостью, если бы зрелые плоды долгих его размышлений не были предупреждены скорой высылкою его из России, к этому Шарлевиль прибавил, что если бы он, Телепнев, познакомил бы его с госпожою Тиличеевою, жившею тогда порознь со своим мужем, то она давно уже была бы вдовою; или если бы оставили его на два месяца в Москве, то он мог бы составить самую блестящую партию, обладать большим богатством, выстроить на Театральной площади дом с теплыми прачечными и прочее; что для этого купил бы у него, Телепнева, модель за значительные деньги; подкрасил бы волосы в рыжий цвет и сам бы подсунул ящик, как будто присланный с ним из Петербурга к мужу помянутой богачки, а ему, Телепневу, сказал бы, что покупает модель для того, чтобы выдать ее за свое изобретение» [622].

Сочинив новый авантюрный роман, Телепнев утверждал, что «эти обольстительные слова были единственною причиною, решившею его отослать машину к Чернову. Без Шарлевиля эта мысль никогда не запала бы ему в голову, так как с Черновою он уже не виделся более года и сам собирался жениться на вдове Зыбиной и прежнего намерения против Чернова вовсе не имел, ограничившись только некоторыми слабыми попытками через Лукович и, наконец, ей же объявил, что вовсе оставляет свое предприятие как несбыточное по своей беззаконности» [623]. В новой истории герой-праведник становился жертвою коварного француза. Правда, погружаясь в новый образ, Телепнев признавал, что все-таки предпринимал «некоторые слабые попытки» против Чернова. Голословные утверждения заключенного были признаны оговором в отношении Шарлевиля, и он к ответственности не привлекался.

Что же это за демоническая личность, маскирующая свои преступные замыслы сочиненными, ложными признательными записками увлеченной им дамы; выставляющая напоказ в предосудительном свете личные доверительные отношения с женщиной, оговаривающая в противозаконных намерениях едва знакомого человека; тщательно готовящая взрыв большой разрушительной силы? Кто же такой Николай Телепнев?

Как только Н. Телепнев был арестован, выяснилось, что этот человек хорошо знаком тайной полиции. Причем внимание он привлек именно своими неординарными поступками.

Триумфальные выступления в России австрийской балерины Ф. Эльслер в 1848–1851 гг. вызывали восторженную реакцию столичной театральной прессы. Излияния восторга зачастую превышали пределы разумного [624].

В этой атмосфере всеобщего обожания балерины наш герой выпускает брошюру «Критический взгляд на г-жу Эльслер, наскоро набросанный Николаем Телепневым». «С некоторыми умственными способностями, опираясь на знание и пособия искусства, человек и в солнце видит пятна: я, основываясь на этом убеждении и, как дансоман, беру на себя смелость сделать легенький критический анализ нашей знаменитой посетительницы» [625], — начал он повествование. Далее новоявленный критик, пародируя восторженные отзывы печати, издевался над балериной. Одно за другим следуют неуместные напоминания о возрасте: «На сцене г-жа Эльслер кажется годами восьмью моложе настоящих ее тридцати шести лет»; замечания о внешнем виде: «Я твердо уверен, что кроме ненатурального цвета лица, необходимо принятого для сцены […] у г. Эльслер нет решительно ничего поддельного»; излишне натуралистические акценты: «Взгляните на грудь и весь бюст г. Эльслер — это верх идеального совершенства и упоительной грации!» и вывод знатока искусства: «В г-же Эльслер мы не видим никакого таланта, это унизило бы ее достоинства!» [626]

В книжке упомянут случай, когда «по ошибке нумера в адресе моего приезжего знакомого» автору случилось «нечаянно зайти к славной артистке в десять часов утра» [627]. Надо полагать, что назойливому поклоннику были не очень рады. Можно предположить, что изгнание визитера дало ему повод для последовавшего затем печатного мщения актрисе.

3 марта 1849 г. танцовщица Ф. Эльслер подала жалобу на Телепнева, «который всюду ее преследует», и просила защиты. Судя по сохранившейся записке Л. В. Дубельта, главная обида балерины состояла в том, что в напечатанной брошюре достоинства Ф. Эльслер восхвалялись «самыми пышными выражениями», но «эти похвалы так преувеличены, что она считает их за ядовитую критику» [628].