Дмитрий Боровков - Тайна гибели Бориса и Глеба

По словам Нестора, в первый день вышегородских торжеств: «Архиепископ (имеется ввиду митрополит Георгий. — Д.Б. ) же собрал весь причт церковный, и так вышли с крестами в вышеупомянутый город, где были тела святых. И придя, сотворили обычное обновление церкви новой и святую Литургию в ней отслужили. А на другой день собрал митрополит всех епископов и всех церковников туда, где были раки святых, желая совершить перенесение. Пришли и благоверные князья из своих земель, и многие другие из своих земель, младшие. Собралось и множество черноризцев из своих монастырей, и был среди них преподобный отец наш Феодосий, игумен Печерского монастыря, сиявший среди них как солнце, украшенный добрыми нравами. А митрополит не верил, что святы блаженные. И приступив, открыли раки святых и увидели их целыми лежащих, а церковь наполнилась благовония. Увидев это, митрополит затрепетал мысленно и, повернувшись на восток, воздев руки к небу, воскликнул, говоря: „Прости меня, Господи, потому что не верил в святых Твоих, согрешил, и помилуй неверие мое. Вот, верую воистину, что святы страстотерпцы Твои“. И после этого, приступив, взял руку блаженного Бориса (ибо это были мощи) и целовал, прикладывая к глазам и к сердцу. Ею же потом благословил благоверного князя Изяслава, потом благословил брата его Святослава, которому на благословение остался на голове его ноготь. Еще благословил так же боголюбца Всеволода и всех князей и всех людей, и положил руку на место. Потом, взяв раки, понесли их в новую церковь и поставили на правой стороне в год 6580 (1072) месяца мая в 20. Совершили они великий праздник в тот день и, славя Бога, разошлись по домам» {314} 314 Абрамович 1916. С. 21–22. Милютенко 2006. С. 389, 391. .

Характерной чертой этого текста, вышедшего из стен Печерского монастыря, является лояльное отношение к двум Ярославичам — «благоверному Изяславу» и «боголюбцу Всеволоду», тогда как имя Святослава Черниговского не сопровождается определением. Особо интересен факт, на который неоднократно обращали внимание исследователи: «Чтение» сообщает, что митрополит Георгий благословил Ярославичей рукою Бориса — покровителя Всеволода, тогда как «Сказание о чудесах» утверждает, что князей благословляли рукою Глеба — покровителя Святослава. Учитывая шахматовскую датировку «Чтения», в этом можно усматривать влияние политической конъюнктуры: поскольку «Чтение» составлялось в княжение Всеволода Ярославича, целью его автора было подчеркивание преемственности правящего князя по отношению к предшественнику, тогда как узурпировавший киевский стол Святослав не пользовался поддержкой печерской братии. Таким образом, даже памятник, строго следовавший каноническим традициям, отражал латентную политическую борьбу Ярославичей, идеологическим инструментом которой являлся культ Бориса и Глеба.

В древнерусской историографии сохранилась еще одна интерпретация этих событий, отражавшая интересы Святослава Черниговского, следы которой выявлены в «Сказании о чудесах», Софийской I и Воскресенской летописи {315} 315 Кузьмин 1977. С. 192. . Как отметил А. Н. Ужанков, в тексте этих памятников помимо киевского митрополита Георгия упоминается черниговский митрополит Неофит, а сам текст составлен таким образом, чтобы продемонстрировать исключительное положение черниговского князя {316} 316 Ужанков 2000. С. 39–43. .

«Сказание о чудесах» описывает перезахоронение останков Бориса и Глеба 20 мая 1072 г. так: «Наступило время перенесения святых мучеников Романа и Давида. Собрались братья — Изяслав, Святослав, Всеволод, и митрополит Киевский Георгий, и второй митрополит, Черниговский, — Неофит; епископ Петр Переяславский, и Никита Белгородский, Михаил Юрьевский, и игумены: Феодосии Печерский, и Софроний святого Михаила, и Герман святого Спаса, и все остальные игумены, И сотворили торжественный праздник. Сначала понесли князья на плечах деревянную раку святого Бориса. Впереди шли преподобные черноризцы со свечами и диаконы, за ними духовенство, и потом митрополиты и епископы, а за ними несли раку. Принесли ее и поставили в церкви, и когда открыли раку, то наполнилась церковь благоуханием и запахом чудесным. Увидев это, прославили Бога. А митрополита охватил ужас, так как он сомневался в этих святых, и, пав ниц, он просил прощения. И, целовав мощи, переложили их в каменную раку.

После этого взяли каменную раку с Глебом, поставили ее на сани и, зацепив веревками, повезли. И когда были в дверях, остановилась рака недвижно. И велели народу взывать: „Господи, помилуй!“ И молились Господу и святым. И сразу повезли. Поцеловав голову святого Бориса, митрополит Георгий взял руку святого Глеба и начал благословлять ею князя Изяслава и Всеволода. Тогда Святослав, взяв руку, приложил к нарыву на шее, к глазам своим и к темени. После этого положили руку в гроб и начали служить святую Литургию. А Святослав сказал Берну: „Что-то мне голову колет“. И снял Берн шапку с князя и увидел ноготь святого Глеба, снял его с головы Святослава и отдал ему. Он же прославил Бога за милость святых. После Литургии все братья пошли и обедали все вместе.