Джон Бальфур - Османская империя [Шесть столетий от возвышения до упадка, XIV–ХХ вв.]

Удивительно, но тем временем Баязид ничего не сделал для того, чтобы надлежащим образом встретить такую угрозу. Потеря Сиваса была первым обрушившимся на него серьезным ударом после ряда легких побед над мелкими правителями в Европе и Азии, унизительным результатом первой схватки с действительно грозным противником. Впервые встретив равного себе, Баязид казался парализованным, ошеломленным поражением и медленно реагировал на кризис, с которым теперь столкнулся. Несомненно, его физическое состояние и умственные возможности были подорваны усиливавшейся тягой к пьянству и разгульной жизни. Тимур, отсутствовавший более года после захвата Сиваса — он вел кампанию в Сирии и Месопотамии, — оставил свой армянский штаб открытым для нападения, аналогичного тем, что принесли Баязиду имя Удар Молнии. Но только гром больше не гремел, да и молнии не сверкали. Баязид, не выказывая обычной быстроты решения или действия, не нанес Тимуру удара возмездия и даже не попытался умиротворить его. Куда делась решимость, военное и дипломатическое искусство, которые принесли ему победу в Европе?

Летом 1402 года Тимур наконец принял решение выступить на Баязида. Теперь союза с ним против османов искали генуэзцы и другие силы христианской Европы. После захвата Сирии он больше не был склонен поддерживать солидарность с другими исламскими державами. Поэтому он и двинул свою победоносную армию на запад, к Сивасу. Только теперь, почти два года спустя после первоначальной потери города, Баязид заставил себя отказаться от осады Константинополя и перебросить основную часть своей армии в Азию. В страшную жару середины лета он выступил из Бурсы, по выжженному солнцем, безводному Анатолийскому плато к крепости Ангора, расположенной в самом сердце страны.

Армия Баязида была закаленной и дисциплинированной, не уступавшей по мужеству и военному мастерству Тимуру и его татарам из Центральной Азии. Но только теперь она не была, как в прошлом, единой или довольной абсолютно всем. Четвертую часть ее солдат составляли татары по национальности, следовательно, их преданность представлялась сомнительной. Все воины были измучены изнуряющей жарой и длительными переходами, а Баязид не давал им времени отдохнуть или восстановить свои силы. Другим источником недовольства была скупость султана, его отказ открыть казну, в результате чего выплата жалованья воинам задерживалась.

Тем временем полководцы султана выразили несогласие с его планом кампании. Столкнувшись с более многочисленным противником, они желали, согласно традиционной военной тактике османов, чтобы Баязид сначала занял оборону, то есть позицию, дающую возможность выбора. Вместо того чтобы идти в наступление против Тимура, ему следовало на несколько дней укрыться в горах, дав войскам отдых и вынудив Тимура искать армию султана в изнуряющей жаре на плато. Но Баязид с упрямством, исключавшим всякое здравомыслие и самоконтроль, жаждал лобового столкновения. Поэтому его армия пошла на восток по дороге на Сивас и заняла передовую позицию в излучине реки Галис, откуда при появлении Тимура должен был начаться бой.

Прошло несколько дней, но разведчики Баязида не обнаружили никаких следов татар. Наконец пришла весть, что Тимур обошел турок и теперь шел на них с тыла. Из Сиваса, избегая труднопроходимой холмистой местности на западе, он направился к югу вдоль долины реки Кайсери, по дороге собирая для своих войск богатый урожай зерна. Далее его путь лежал на север, к точке у стен Ангоры, и турки оказались теперь к востоку от него. В это время Баязид, явно бравируя перед лицом врага, скорость которого он сравнивал со скоростью ползущей улитки, с презрением отверг все меры предосторожности, послав свои войска на большую охоту. Окружающая местность была практически безводной, и воины тысячами умирали от жажды и переутомления.

Тем временем Тимур, проведя разведку вокруг Ангоры, вышел к прежнему, ныне покинутому лагерю Баязида. Здесь, разграбив брошенное имущество и заняв оставленные турками шатры, армия татар устроила свой штаб, сначала перегородив плотиной и отведя для своих нужд воду речки, текшей к Ангоре. Тимур также приказал разрушить и отравить родник на пути турок, шедших сейчас с востока в погоне за ним. Здесь он подготовился к бою. Таким образом, Баязид с уставшей и измученной жаждой армией был вынужден встретиться с врагом, укрепившимся перед его собственным городом Ангора, на той самой позиции, где следовало находиться ему самому и встречать врага. Сражение завязалось на обширной равнине, начинавшейся сразу за городскими стенами, на поле боя, уже известном в истории.