Джон Бальфур - Османская империя [Шесть столетий от возвышения до упадка, XIV–ХХ вв.]

Медицинская академия Махмуда было первой в Турции школой, которая предлагала эквивалент начального и среднего светского образования. В 1838 году после реорганизации она была переведена в Галатасарай, что в Пере, в то время место размещения старой дворцовой школы пажей. Там было несколько европейских учителей, и занятия велись на турецком и французском языках. На церемонии ее открытия султан лично обратился к студентам. Объясняя, что арабский язык как язык медицины давно устарел, он сказал: «Вы будете изучать научную медицину на французском языке… моя цель, преподавая вам французский, не в том, чтобы научить вас владеть этим языком. Она в том, чтобы научить вас научной медицине и постепенно переложить ее на наш собственный язык». Таким образом, изучение медицины на французском языке рассматривалось Махмудом как временная мера, и, действительно, уже через поколение турецкий язык заменил французский в качестве основного языка учебных программ. Иностранные учебные пособия по медицине и другим наукам были переведены турецкими учеными на родной язык. Таким был конец традиционной и начало современной медицины в Турции. В медицинской области школа в Галатасарае бросила вызов средневековой исламской традиции, введя в курс обучения анатомирование и аутопсию. До этого времени, по настоянию улемы, изучение анатомии разрешалось только на восковых муляжах. Теперь же студенты начали изучать анатомию на человеческих трупах — обычно это были трупы рабов-нубийцев, которые можно было приобрести за небольшую плату.

С течением времени школа расширила сферу своих научных, культурных и интеллектуальных исследований. Французский язык — чего раньше для турецких студентов-мусульман вообще не было — широко использовался для изучения европейской истории и литературы, причем французская литература стала замещать традиционно изучавшуюся персидскую литературу. Султан Махмуд был озабочен развитием светского образования ничуть не меньше, чем военного. Имелась острая потребность в компетентных гражданских служащих, чтобы управлять его новыми государственными структурами. В этом отношении новое направление в образовании, напрямую обусловленное специфическим влиянием Запада, было отражено в 1838 году в удивительно прогрессивном и нетрадиционном докладе Совета полезных дел: «Религиозное знание (так это трактуют) служит спасению в грядущем мире, но наука служит совершенствованию человека в этом мире. Например, астрономия служит прогрессу навигации и развитию торговли. Математические науки необходимы для успешного ведения военных действий и военного управления… Обсуждая любой из проектов возрождения сельского хозяйства, торговли или промышленности, Совет обнаружил, что ничего нельзя сделать без привлечения науки и что средства приобретения научных знаний и совершенствования образования заключаются во внедрении в школах нового порядка».

Школами, о которых шла речь, были начальные школы, реформирование которых совет намеревался осуществить в это время в гражданской сфере. Но его рекомендации были категорически отвергнуты ведомством шейх-уль-ислама, в результате чего гражданское начальное образование вплоть до XX века продолжало быть функцией религиозной составляющей турецкого общества. Смирившись с оппозицией улемы, совет решил применить свои идеи к школам для подростков (школы рюшдие), заполнив разрыв между религиозным обучением в начальной школе и мирским — в высшей школе. Прогресс был медленным, но две новые школы грамматики, приданные мечетям султана Ахмеда и Сулеймание, были все же учреждены при поддержке общественных фондов во время правления Махмуда. Их учебные программы охватывали главным образом грамматику и литературу, и их целью была подготовка кандидатов на гражданскую службу.

На пути всех этих новшеств оставалось одно серьезное препятствие — языковой барьер. Махмуд пытался привить западную управленческую и социальную системы мусульманскому обществу, которое практически не знало ни одного западного языка. В живых оставались единицы из тех молодых людей или их последователей, кого Селим III в свое время убедил заняться лингвистикой. Греки, как лица, занимавшие официальные посты, были дискредитированы в глазах турок со времен их войны за независимость, когда последний грек-драгоман Порты был уволен и его место занял мусульманин. Найти подходящего человека на этот пост оказалось нелегко, и в конце концов он был доверен преподавателю математической школы, христианину по происхождению, которого затем сменил один из его коллег. Наконец султан лично решил проблему языка, учредив «переводческие палаты» в Блистательной Порте, которые впоследствии превратились в школу иностранных языков.