Сергей Соловьёв - Наблюдения над исторической жизнью народов

В Китае первоначально были владельцы, или, как мы привыкли называть их, богдыханы, пожизненные, а с императора Ю (2205 г. до Р. X.) наследственные (первой династии Гиа). Власть этих первых государей, естественно, неограниченная; добыта ли она силою или избранием? Ее неограниченность условливается потребностью нового народа получить крепкую связь; новый государь должен быть вождем на войне против внутренних и внешних врагов и судьею верховным; в том и другом случае ограничение его власти неудобно для народа, создающего у себя гражданский порядок.

Мы знаем, что в последующие времена усиление монархической власти является после сильных движений, которые истомляют народ и заставляют его искать успокоения в диктатуре. "Где нет царя, — говорится в одной древней поэме, [1] В Рамаяне. — там нет ни у кого собственности; люди пожирают друг друга, как рыбы; не строятся дома, не воздвигаются храмы, не приносятся жертвы; никто не пляшет на празднествах, никто не слушает певца, земледелец и пастух не могут:

спать при открытых дверях; купцам нет безопасной дороги". Образца власти нет никакого другого, кроме власти естественной — отца над детьми и потом власти господина над рабами.

Обратимся к сознанию древних о господствовавших у них формах правления.

"Каждый дом, — говорит Аристотель, — управляется старшим, поэтому и народы управляются царями, ибо составились из управляемых (то есть из домов, семейств); монархия есть домашняя форма дом управляется монархически".

Мы не можем не принять объяснения Аристотеля, хотя не можем ограничиться им, тем более что знаменитый философ, противополагая народ, составившийся из семейств или домов и потому управляемый монархически, городу, состоящему из людей свободных и равных и управляемому политически, не объясняет, откуда произошла эта противоположность. Здесь мы должны обратить внимание на то, что в народе многочисленном, на большом пространстве живущем и преданном земледелию, мирному труду, не может возникнуть начало, способное ограничивать царскую власть. Собрание всего многочисленного народа, на обширных пространствах живущего, для совещания о делах невозможно; посылка избранных представителей — дело тяжелое и невозможное в первые времена без другого представительства, образуемого какой-нибудь выдающеюся частью народонаселения, имеющего особенное положение, особые права.

Происхождение такой части народонаселения условливается сильным и продолжительным воинственным движением, и то, как увидим, в дружинной форме совершающимся; в народе же невоинственном, преданном мирным земледельческим и промышленным занятиям, этого быть не может. Народонаселение города, где живет владыка народа, может оказывать на него влияние, ограничивать его власть своими собраниями, вечами. Но для этого нужно особенно сильное развитие торговое в известном месте, особенная подвижность народонаселения вследствие торговой деятельности, развивавшей силы человека наравне с воинскою деятельностью, особенно в первобытные времена, когда купец по отсутствию безопасности путей должен был превращаться в воина.

Если такого условия нет, если мы имеем дело с народом многочисленным, занимающим обширное пространство в стране уединенной и своими произведениями удовлетворяющей народ, который потому предан мирным занятиям; если при умножении своего числа, ведущем к уничтожению родовой особности, народ хочет обеспечить свои занятия установлением единой и крепкой власти, способной защитить от врагов внешних и прекратить усобицы внутренние, то в таком народе мы имеем право ожидать сильной, неограниченной верховной власти.

Пройдут века, и укоренится привычка, известные отношения войдут в народное умоначертание, получат освящение свыше и лягут таким образом препятствием к образованию условий, могущих повести к перемене.

Такие отношения мы видим у китайцев, которых природа оградила от внешних влияний и дала нам любопытное и поучительное зрелище, как улей под стеклом для наблюдений естествоиспытателя. Мы можем здесь понять, до чего может достигнуть уединенный народ земледельцев, работников, поставленный в выгодные условия для работы, народ трудолюбивый, понятливый, расчетливый, благоразумный, но с крайне узким горизонтом, народ, весь преданный "злобе дня", заботам о хлебе насущном, ничем не развлекаемый в этих заботах и не терпящий быть развлекаемым. Все отношения, разумеется, должны иметь связь с этим главным стремлением.