Дина Якшина - Прогулки по Кёнигсбергу

К примеру, напротив бывшего магазина «Океан» простиралось кладбище. После войны его территория превратилась в зелёную зону. Поверх разграбленных немецких могил был устроен Сиреневый сквер. А когда на смену социализму пришёл новый российский капитализм, вчерашний инструктор обкома КПСС, а ныне депутат-банкир затеял на месте сквера «проект века» — культурно-деловой центр «В честь 750-летия города». Заполучив разрешение муниципальных властей, вырыл котлован (человеческие останки вывозили грузовиками) и выгодно перепродал «проект» Росгосстраху. А возвели не то, что обещали. Новостройка — «Clever house» — стоит буквально на костях. Дорогие магазины, модные бутики, рестораны, гостиница… Весьма удачное место.

Впрочем, парк культуры и отдыха имени Калинина (ныне Центральный) также вырос на костях девяти разных кладбищенских участков. Парк Балтийский разбит на месте Хабербергского кладбища.

Есть и ещё одно обстоятельство: первых переселенцев, умерших в период с 1945 по 1948 год, зачастую хоронили рядом с немцами. К примеру, католическое кладбище на улице Камской до шестидесятых годов было советским — как и католическое на нынешней Лесопарковой. Так что «под нож» (точнее, под трактор) были пущены и могилы своих.

Уцелело, в сущности, только 2-е кладбище Королевы Луизы — теперь это наше Старое, на проспекте Мира. Оно сильно разрослось с довоенных времён. При немцах могилами был занят маленький сектор справа и слева от часовни, а вокруг находился опытный участок по выращиванию сельхозпродукции Кёнигсбергского университета. Теперь за оградой — дачи, гаражи…

Естественно, такие вещи даром не проходят. Можно быть завзятым материалистом, но трудно отрицать, что в местах, где десятилетиями скапливалась массовая энергетика горя, едва ли кто-то будет чувствовать себя комфортно и счастливо. Атмосфера «давит». Не зря во всём мире стараются превращать места глобальных сражений или трагедий в мемориальные комплексы.

Можно верить или не верить, но на месте Трагхаймской кирхи (ныне улица Подполковника Иванникова), окружённой кладбищем, в наши дни была построена многоэтажка. По закрытой медицинской статистике, процент онкологических больных среди жителей этого дома гораздо выше, чем в домах соседних. Равно как и процент нервных срывов и расстройств.

А на улице Дзержинского, где прежде находилось кладбище на Шёнфлиссер Аллее (от него сохранилась часовня на территории современной автобазы), построили особняк. Там очень странно ведут себя животные. Большие и вроде бы злые собаки вдруг становятся шёлковыми — и, вместо того чтобы пытаться разорвать прохожего в клочья, забиваются подальше и жалобно скулят…

А в некоторых элитных домах принципиально не живут кошки. Убегают при первом удобном случае. А те, кто сбежать не может или не решается, тихо чахнут — и очень скоро издают последнее «мяу»…

Бедные хвостатые заложники ситуации… Как, впрочем, и мы все — живущие в городе, который до нас и создавали, и разрушали, и перекраивали заново, оставляя нам в наследство и проблемы, и упущения, и свершения… невероятный коктейль, гремучую смесь, колдовское зелье, именуемое калининградской ментальностью.

…Что же делать? Вообще-то — покаяться. За разрытые могилы, раскуроченные склепы, разбитые памятники. За то, что мы так до сих пор и не поняли, что уважение к Жизни есть продолжение уважения к Смерти. Своей, чужой — не суть важно. Иначе прошлое обязательно отомстит. И чаще всего — за чужие провинности.

Старый город… Всякий, кто бывал в Европе, знает, что это такое. Это — улочки, узкие настолько, что пропускать встречного должны не только пешеходы, но и упитанные таксы. Это — вонзающиеся в небо шпили готических соборов, булыжные мостовые, крепостные стены и валы… Увы, у нас он — виртуальный. И там, где сейчас громоздятся кварталы типовых блочных многоэтажек, посвящённые видят призрачные очертания Кёнигсберга.

Хаберберг, или Овсяная гора, — так называлась раньше южная часть центральных кварталов города. Так как уличная сеть здесь в общих чертах сохранилась с довоенных времён, то привязать границы бывшего Хаберберга к современной карте Калининграда нетрудно. Он начинался сразу за улицей Унтерхаберберг (ныне улица Багратиона — на участке от Ленинского проспекта до улицы Дзержинского) и тянулся по левой стороне нынешнего Ленинского проспекта до улицы Ольштынской. На востоке он упирался в реку Старый Прегель в районе нынешнего Октябрьского моста и Фридландских ворот — в конце проспекта Калинина.