Александр Лурье: Прогулки по Карфагену (о современной фантастике)

Александр Лурье

ПРОГУЛКИ ПО КАРФАГЕНУ

Читать - читают, а живут - как жили...

Е.Лукин

КАРФАГЕН И ЕГО ЛИТЕРАТУРА

Это во времена до наступления исторического материализма, темные и страшные (или светлые и радостные - нужное подчеркнуть) критик должен был воспитывать читателя, развивать писателя, повышая, таким образом, уровень литературы и общества. Впрочем, это было так давно, что никто уж и не упомнит, как оно там было, да и было ли вообще - где-то и когда-то. При историческом материализме, по многочисленным просьбам трудящихся к штыку приравняли перо, и вот тогда-то и пошла настоящая критика, безотказная как револьвер Нагана, точная как винтовка Мосина и универсальная как пулемет Максима. Ей почти удалось истребить не только предшественницу, но и себя самое. А на безлюдье ведь и неведома зверушка за человека сойдет. Люди, взращенные при историческом материализме неприхотливы и непереборчивы. Смотрел я как-то на своего знакомого московского критика Х., славного своими не запоминаемыми предисловиями и думал: "Вот ведь живет человек, как какая-нибудь гаттерия - континенты распались, динозавры вымерли, Аттила покорил Рим, народы переселялись, классицизм боролся с романтизмом, исторический апрельский пленум прошел - а ему все по барабану; глядит выпуклыми блестящими глазами и лепечет чего-то, и кропает чего-то - всегда одно и то же"; сколько бы он ни прочел - ничего не поймет и ничему не научится. Но сейчас на дворе - постисторический материализм, на дворе -то ли ночь 20-го, то ли утро 21-го; то дождь в лицо, то жар в затылок; одним словом полный беспредел. И тут не опенсненный интеллигент, не литературовед в штатском - нужен крутой шериф, санитар природы, который наведет порядок, усмирит местную шоблу и установит закон и порядок. Потому и приходится быть кровавой собакой и выть по-волчьи на волков. ...И литература, и критика суть необходимые инструменты - близнецы-братья - для исследования жизни человека и осознания ее смысла. Литература являет собой синтез, а критика - анализ. Но и критика, и литература не произрастают на пустом месте. Из сора - сколько угодно, но никак не в пустыне; они лишь видимая верхушка айсберга по имени "Россия". По этой сверкающей в лучах Северного сияния вершине опознать таящиеся во мраке глубины не просто сложно, а, скорее всего, невозможно, что подтверждается личным опытом бесчисленных славистов и советологов. Не очень помогают и современные афоризмы: "Счастье - это жизнь минус Россия" (А. Невзоров). Или вот еще цитата: "На Западе люди рождаются, чтобы жить, в России чтобы мечтать". Ясный пень, "попробуйте, сравнитесь с нами!" Наша ведь духовность самая духовная в мире - как шибанет, так и заколдобишься. С этой точки зрения все и решается: из прыщавого и не прыщавого немедленно выбираем первого, прилизанный герой нам отвратителен, нам подавай в дерьме и шрамах, тогда сразу видно, что герой или же - человек духовно совершенствующийся. А не прыщавому, понятное дело, куда уж совершенствоваться - ему бы приодеться красиво, прогуляться приятно и потрахаться сладко, что нам, опять же, в целом несвойственно и где-то даже омерзительно. Выбираем вонючку, ибо в нем духовные силы так бурлят, что и за внешностью уследить не успевает. А всяким там диким американцам этого ни в жисть не понять: у них даже самый наикрутейший гений не смердит как скунс, а уж если и смердит - то точно не гений. Россия всегда была заворожена собственными историей и географией источником самых сладостных и самых беспочвенных грез - ведь не может быть, чтобы ВСЁ это было просто так, должны же быть некие высшие Смысл и Цель? Власть в России относилась к самой стране в лучшем случае как к вотчине, в худшем - как к временно оккупированной вражеской территории, но всегда по-конкистадорски и свысока - мы, мол, лучше знаем, чего и как вам нужно! Британцы несли "бремя белого человека" в Индию, германцы культуртрегерство - славянам, русские же правители делали вид, что просвещают свой собственный, да и мимоходом все окрестные народы. Русские любят упиваться своей ролью жертвы, но проглядывает прозрачный намек, что жертва может отомстить, да еще как; погибай моя душа с филистимлянами - то есть для погибели ворогов поганых и собственную душу не жалко. Русские думают, что несут в мир любовь, тогда, как на самом деле, они несут один лишь ужас - 400 лет Европа небеспричинно боится Ивана Грозного, Петра Первого и Иосифа Сталина.