Юркй Емельянов - Сталин перед судом пигмеев

Постепенная эволюция оценок Сталина совершалась в ходе признания величия дел, совершенных под его руководством. И хотя опрашиваемые еще не были готовы признать огромную позитивную роль Сталина в этих достижениях, они все более активно признавали значимость этих дел. В статье говорилось: «Победа над мировым фашизмом в Великой Отечественной войне, столь неотделимая от его имени? Ее как чуть ли не последнюю нашу гордость — при распаде прочих ценностей — продолжали поднимать на щит до 70 процентов населения. Сталинское воссоединение западных украинских и белорусских земель с советскими республиками Украина и Белоруссия, возвращение Прибалтики в Российское государство, прочие военно-дипломатические успехи, так яростно оспаривавшиеся в канун распада СССР всевозможными сепаратистами? Ставить под сомнение законность и значимость этих событий соглашались всего 14 процентов наших соотечественников. Тогда как свыше половины из них бескомпромиссно утверждали: играми вокруг давно уже лишенных всякой юридической силы документов (вроде пакта Молотова — Риббентропа) можно добиться только одного — подвеети основу под развал союзного государства. Столь же немного (каких-нибудь 15–20 процентов населения) соглашал бсь потом признавать в качестве главного завоевания последних лет и само уничтожение «социалистической империи». Попросту говоря^ главные итоги государственной работы Иосифа Сталина во многом сохранили свой особый общественный престиж, несмотря на веб обрушенные на них наветы и уничижения».

Авторы статьи подчеркивали, что с начала 90-х годов произошли новые события, заставившие людей пересматривать отношение к Сталину, навязанное обществу в конце 80-х годов: «Чудовищный груз последних лет, особенно чеченская война и появление сил НАТО у российских границ… закат политической звезды Ельцина в известном смысле сопровождали новый восход массового интереса Сталину». В статье приводились «приписки на полях социологических анкет» ЦИПКР: «Нам ведь прямо головы продолбили рассказами об ужасах и бессмыслицах сталинизма. Говорили, что Сталин карал и простых, и государственных людей, и целые народы по надуманным обвинениям, за вещи, о которых и речи не могло быть в действительности. За планы, например, растащить по клочкам Союз, за службу на иностранные державы, за вредительские попытки сгубить наш народ. Говорили, что все это от его болезни, от шизофрении, что такие опасности ему мерещились. А что оказалось? Как раз все это нам сейчас и устроили… Как все это понимать? Получается, Сталин почти везде прав?

Руководители ЦИПКР отмечали провал попыток представить Сталина «чем-то мелким и низменным». Они указывали, что «высказываниям насчет того, что Сталин «был типичным уголовником» и «параноиком, одержимым манией убийства и насилия», продолжает верить всего лишь один из шести наших сограждан. Даже в глазах тех, кто стойко не приемлет Сталина, он выглядит самым серьезным и даже «уважительно» воспринимаемым злом. «Может быть, он и гений, но гений темный, злой», — так можно обобщить воззрения до трети россиян».

«А вот для большинства, для 60–65 процентов граждан» все выглядит иначе. Для одних Иосиф Виссарионович является трагическим примером жизненного перерождения незаурядного человека. Для других он — провидец, сумевший в свое время и по-своему предотвратить ту судьбу, что все-таки досталась после его смерти, в наши дни, на долю возведенной им державы. В глазах третьих память о нем сегодня стала объектом агрессии и мести со стороны потомков тех самых антинациональных сил, которым он некогда помешал добить Россию».

«Эпитафия же Генералиссимусу относительного большинства ныне здравствующих русских и россиян (примерно 35–38 процентов населения) в целом проста и категорична! «Так или иначе, но Сталин создал и выпестовал величайшую мировую державу. На что нынешние его критики-ненавистники оказались совершенно неспособны!» И Вывод этот, похоже, неокончателен».»

Тем временем кризис ельцинской политики, особенно остро проявившийся в дни дефолта 1998 года и, в конечном счете, вынудивший «всенародно избранного президента» за несколько часов до наступления нового 2000 года уйти в отставку, заставлял даже прежних приверженцев перестройки и реформ пересматривать свои взгляды на советское прошлое. В своей книге Г.Л. Липартелиани привел данные социологического опроса, опубликованного в «Известиях» 21 декабря 1999 года. Хотя позиция организаторов опроса существенно отличалась от позиции ЦИПКР, что отражалось в формулировках, предложенных опрашиваемым, их ответы свидетельствовали, что те настроения, которые обнаружились исследованиями ЦИПКР, подтвердили «Известия». Получалось, что хотя к этому времени 32 % россиян считали Сталина жестоким тираном, столько же — 332 % считали, что какие бы ошибки и пороки ему ни приписывались, самое важное — под его руководством советский народ вышел победителем в Великой Отечественной войне. 30 % опрошенных считали, что «мы еще не знаем всей правды о Сталине и его действиях». Совершенно очевидно, что за год до начала нового века лишь треть населения безоговорочно разделяла навязываемые пропагандой и школой однозначно отрицательные оценки Сталина.