Юрий Федосеев - Романовы. Век первый

Петр за время своего царствования перестал давать думные чины кому бы то ни было. По мере такого естественного убытия бояр власть постепенно стала переходить в ближнюю канцелярию государя, во главе которой стоял шутовской князь-кесарь, управлявший вовсе не шутейски, ибо шутить страшный всем и каждому Федор Юрьевич Ромодановский не умел.

Но шло время, Россия превращалась в одно из ведущих государств Европы, и царю, видимо, стало уже неудобно пользоваться маскарадными персонажами и бутафорскими учреждениями. Отправляясь в печально знаменитый Прутский поход, Петр по примеру Древнего Рима учреждает свой Сенат и повелевает всем своим подданным слушаться сенатских указов, как его собственных. Этот орган должен был заменить собой думские комиссии, исстари назначаемые специально для того, чтобы в отсутствие государя «Москву ведать». Помимо этого, Сенату было поручено взять на себя еще и роль «Расправной палаты» — своеобразного судебного департамента Боярской думы. Предполагалось, что Сенат вводится лишь на период отсутствия царя, однако и после завершения похода он продолжал оставаться на прежнем месте, постепенно превращаясь в постоянно действующий орган власти.

Сначала, с 1711 по 1718 год, он выполнял законодательные функции и представлял собой собрание доверенных лиц, специально назначенных для присутствия в нем; потом там стали заседать президенты коллегий (министры); а с 1722 года его состав становится смешанным — это назначаемые сенаторы и президенты некоторых коллегий (военной, морской, иностранной), но уже без законодательных полномочий. Сенату подчинялись все коллегии, появившиеся в 1718 году, сохранившиеся приказы и канцелярии, а также вся местная администрация, городская и губернская.

Это была европейская, и в первую очередь шведская, модель государственного устройства, которая крайне трудно приживалась на русской почве. Бывшие думные дьяки не изменились от того, что стали называться президентами или сенаторами. Укоренившиеся обычаи патриархального разрешения внутренних и внешних проблем проявлялись и в новых институтах государственной власти. Отсутствие достаточной культуры у новых государственных мужей, кроме всего прочего, накладывало отпечаток не только на их поведение, но и на отправление ими своих обязанностей по службе. Пережитки местничества, леность, неисполнительность, русские «авось» да «небось» продолжали господствовать на всех уровнях власти, с чем царь-недоучка и одновременно царь-реформатор никак не мог мириться.

Намучившись с этим скопищем малообразованных, но чванливых царедворцев, Петр Алексеевич решил ввести официальный надзор за деятельностью новых учреждений и отдельных должностных лиц. В Сенате, например, эту функцию на первых порах исполнял генерал-ревизор, затем его заменили дежурные гвардейские штаб-офицеры, которые должны были следить за порядком на его заседаниях, а в 1721 году, накануне Персидского похода, Петр учредил прокуратуру — «око государево». Посредником между государем и Сенатом стал генерал-прокурор. Он докладывал государю дела Сената, а Сенату передавал волю государя. С его согласия указы Сената приобретали обязательную силу, он же контролировал исполнение принятых решений. Вертикаль прокурорского надзора распространялась не только на Сенат, но и на Синод, коллегии и губернии, где были учреждены должности обер-прокуроров и прокуроров. По значимости генерал-прокурор практически становится вторым лицом в империи после монарха.

Но и это не разрешило существовавших проблем. Казнокрадство, мздоимство и элементарное воровство продолжали «править бал». Для наблюдения за государственными чиновниками и искоренения злоупотреблений с их стороны устанавливается негласный надзор в лице обер-фискала и пятисот фискалов, вверенных тому же генерал-прокурору. Доносительство стало профессией, причем материально выгодной, ведь половина штрафа, взимаемого с провинившегося, шла в карман фискалу.

Повсеместное воровство порождало и повсеместный надзор. Даже к фельдмаршалу Шереметеву был приставлен сержант гвардии, обязанный следить за его поведением и обо всем предосудительном докладывать государю. Доходило до абсурда. По распоряжению одного рядового гвардии за волокиту со сбором налогов были наложены оковы на тверского воеводу и его ближайших помощников, а по распоряжению другого — за неряшливо составленную отчетность на цепь посажен московский вице-губернатор Воейков.