Пьер Бриан - Дарий в тени Александра

Чтобы поставить задачу конкретно и во всем ее размахе, давайте оттолкнемся от надписей, которые иранские владыки приказывали вырезать на персидском и арабском языках на стенах Персеполя в период между Античностью и современной эпохой, и от представлений далекого прошлого, которые они хотели ими выразить. В посвященном им увлекательном исследовании А. С. Меликян-Ширвани подчеркивает, что, "вопреки образу, широко распространенному на Западе, место Персеполя, помимо всего прочего, никогда не тонуло в глубоком забвении, из которого оно вышло благодаря европейской науке. На самом деле не было ни одного века, начиная с эпохи Бундов (935-1055 гг.), когда царские путешественники не оставили бы здесь своих отметок. Их записи, написанные порой от имени великих владык, делают Персеполь настоящим исламским мемориалом, благодаря которому мы получили ряд свидетельств исключительной ценности о мыслях, внушенных иранцам-мусульманам при виде скульптурных барельефов" [2] «Царство Соломона...» 1971, стр. 1 («Bouyide»: название династии, которая царствововала на юге и западе Ирана и Ирака между серединой X века и серединой XI века). О «размышлениях над развалинами», передаваемыми европейскими путешественниками, см. стр. 27–35 .

Понятно, что некоторые записи свидетельствуют о том, что задолго до европейских путешественников иранские принцы приходили в Персеполь, останавливались там и оставляли свои воспоминания, вырезанные в камне, на персидском иили арабском языках. Тем не менее, если эти "размышления на развалинах" и свидетельствуют о желании принцев занять место в длинной цепи знаменитого прошлого Ирана, они в то же самое время свидетельствуют о почти всеобщем забвении древней истории. Высказанные размышления чаще всего касаются бренности бытия и тщетности человеческих деяний. Так, в 1335 году шейх Абу Исхак размышляет о хрупкости жизни:

"Кому принадлежит сегодня царство? Богу Единственному, Покорителю. Где Хосровы, тираны древних времен? Они зарыли сокровища. Не осталось ни тех ни других!"

Другие надписи были вырезаны в 1423 году султаном Ибрагимом, сыном Шах-руха. Одна, на персидском языке, упоминает о "победоносных знаменах слуг его императорского величества... поднятые на этом высоком и укрепленном месте: оно стало палаточным лагерем императора". Будучи потомком Тамерлана и правителем Фарса, принц не упускает возможности поразмышлять над собственной судьбой в литературной форме, которую мы могли бы считать "надгробной":

"Наше намерение, вырезая эти буквы, состояло в том, что они существовали и после нас; поскольку - увы! - я вижу, что наше существование недолговечно. Возможно, однажды какая-то набожная душа, тронутая чувством сострадания, направит из милосердия молитвы Всемогущему!"

Вот еще одна запись на арабском языке:

"Где эти цари, которые пользовались суверенной властью до того момента, когда виночерпий смерти велел им проглотить гибельный кубок? Сколько городов было построено на поверхности земли, которые впоследствии были разрушены, и чьи жители находятся на равнинах смерти?"

Эти размышления, которые можно и посейчас увидеть на развалинах, не предполагают никакого специфического знания о прошлом. В 955 году принц Адуд аль-Даула сообщал в надписи на камне, что знатоки по его приказу расшифровали древние письмена. Заявление выражает наивное мелкое тщеславие, но тем не менее оно показывает главным образом желание принца ориентироваться в столь впечатляющем наборе надписей, что ему было невозможно определить точно его границы.

Давайте вернемся к еще более раннему времени, в доисламскую эпоху. В год 311 н.э., то есть восемь веков спустя после основания города Дарием I, сасанидский царь Шапур II (310-379), сын Ормузда II, и некоторые из его высокопоставленных лиц оставили записи на пехлеви (среднеперсидский язык) на северной стене южного портала дворца Дария I. Одна из них гласит:

"В месяц Спандармах, во второй год Его зороастрийского величества Шапура, царя царей Эрана и Анерана, происходящего от богов. В тот момент, когда Шапур, царь саков, царь Индостана, Сакистана и Турана и всех земель до берегов моря... путешествовал по этой дороге, дороге от Истакра в Сакистан, и любезно пришел сюда, в Стоколонный зал (Sad-stun), он откушал в этом здании... И он устроил большой праздник, выполнил различные молитвенные ритуалы и молился за своего отца и своих предков, и молился за Шапура, царя царей, и молился за свою душу, и молился также за того, кто приказал построить это здание".