В Коковцев - Из моего прошлого 1903-1919 годы (Часть 4)

Он просит меня поэтому сказать ему совершенно спокойно, как я смотрю на эту мысль и нельзя ли найти почву для соглашения между нами.

Я исполнил его желание и без всякого волнения сказал Столыпину, что до меня стали уже с некоторого времени, доходить хотя и в весьма смутной форме намеки на то, что подобная мера затевается в ведомстве Земледелия, и мне совершенно ясно, что последнее не могло остановиться на ней без поддержки и даже без инициативы его, как. Председателя Совета Министров.

Я давно уже обдумал мое отношение к вопросу, и он, Столыпин, совершенно прав, что я не принадлежу к разряду людей, которые идут на компромиссы в делах, имеющих для меня принципиальное значение. Сложившееся у меня мнение совершено просто и ясно, я не только понимаю необходимость, но и фактически провожу в жизнь самое тесное техническое сближение с ведомством Земледелия во всей деятельности Крестьянского Банка. У нас нет никаких разногласий, и я проникнут полною готовностью идти и еще дальние но пути согласованности работы, если только это фактически возможно. А между тем что же происходит?

Со мною никто не говорит, а рядом со мною созрела, мысль, которая, в самом существе, затрагивает самый {430} коренной и принципиальный вопрос о единстве кредита в государстве, и решают его люди, никогда кредитом не занимавшиеся и даже не дающее себе отчета в том, что какова бы ни была ширoта землеустроительной политики, она не может быть проведена без реализации капитала в виде обязательств Крестьянского Банка, и эту жизненную часть всего дела, зависящую от состояния денежного рынка, хотят решить без Министра Финансов и даже не опрашивают его согласие на такую коренную ломку, а докладывают Государю и заручаются Его сочувствием, не разъяснивши Ему всей неосуществимости такого замысла без самых крупных осложнений.

Разъяснив все стороны этой вредной затеи и всю неисполнимость ее без Министра Финансов, я сказал Столыпину, что как он, так и Кривошеин жестоко ошибаются, если думают, что все дело в настойчивости или упрямстве Министра Финансов. Оно далеко выше этого, и все заблуждение их сводится к тому, что не я, и никакой Министр Финансов, если только он отдает себе отчет в деле, не может согласиться на то, что кто-то другой будет управлять кредитным учреждением, а на нем останется обязанность, как и сейчас, размещать закладные листы Банка и предоставлять Земельному Банку наличные средства вырученные за них. Такой задачи не может исполнить никакой Министр Финансов, а если от него, уйдет и операция по реализации этих облигаций, то кто же будет ее осуществлять? Всякий Министр Земледелия либо станет требовать помещения их в сберегательные кассы, на что не согласится Министр Финансов, либо в конец испортит денежный рынок и государственный кредит, против чего не может не восставать тот же Министр Финансов, и, следовательно, создастся только бесконечная цепь недоразумений и пререканий, в которых страдательным лицом окажется тот же Министр, ведающий делами кредита. Отсюда только один вывод - согласиться на такую меру добровольно, а тем более приложить к ней руку, может только такой Министр Финансов, который цепляется за свое место, а таким Министром я никогда не был, да и не могу быть.

Мы долго обменивались нашими взглядами на ту же тему, и Столыпин не раз говорил мне, что этой стороны дела он совершенно не имел в виду, когда остановился на необходимости коренного преобразования Крестьянского Банка, и никак не может усвоить себе, почему все дело может получить вредное направление от того только, что управление Банком {431} перейдет в другие руки при едином правительстве и почему не может Министр Финансов сохранить за собою все дело размещения обязательств Банка и просто передавать своему соседу по Совету Министров всю выручку от размещения накладных листов, какая бы цена за них ни была получена.

Мне оставалось только опросить его, а если этих листов совсем нельзя разместить, потому что никто за них ничего не даст или они будут постоянно понижаться в цене - то кто же будет нести за это ответственность? И как может именно Министр Финансов, отвечающий за весь государственный кредит, равнодушно смотреть, что обязательства государства обесцениваются и тащат за собою и все другие государственные ценности, а в то же время Министр Земледелия обвиняет его, что он плохо размещает его заем, за который все же отвечает и притом в полной мере государство?