Лев Ельницкий - Возникновение и развитие рабства в Риме в VIII—III вв. до н.э.

Могила с трупосожжением и связанное с ней трупоположение

(на некрополе римского форума) [63]

различие социально–бытового порядка. Отсутствие перечисленных выше предметов при трупоположениях свидетельствует скорее о несколько более ограниченном, бедном и примитивном быте людей, погребенных по этому обряду, хотя, может быть, не следует категорически отвергать и мнение Кромера, поскольку априори можно допустить, что рабами–клиентами латинян, погребенных на римском форуме, могли быть представители их ближайших соседей — сабинян, вольсков, фалисков и др. И так как для состава рабов даже столь отдаленной эпохи существования Рима все же закономерно предположить некоторую их разноплеменность, постоянное отсутствие в могилах с ингумациями одних и тех же предметов, наличествующих, как правило, при трупосожжениях, по–видимому, свидетельствует больше в пользу нашего предположения о социальном характере отмеченного различия в погребальных инвентарях форума [33]. [64]

Развернутое изображение на бронзовой ситуле Бенвенути

с воинами, ведущими пленников (в нижнем ряду). Музей в Эсте

Патриархальные отношения, связанные с наличием примитивного рабства и клиентелы у италийских племен, иллюстрируются изображениями на серебряных и бронзовых ситулах, относящихся к древнейшей эпохе этрусской металлургии. Известные бронзовые ситулы из Болоньи и Эсте (ситула Бенвенути и ситула делла Чертоза) содержат изображения воинов, ведущих связанных по рукам пленников с тяжелой ношей, а также земледельцев (или данников), приносящих владельцам–воинам продукты своего труда [34]. [65]

Бронзовая ситула из Чертозы в Болонье с изображением военных и хозяйственных сцен [66]

Ритуальные убийства рабов широко засвидетельствованы у североамериканских индейцев и связаны с патриархально–рабовладельческими отношениями. У тлинкитов в XVIII в., а у квакиютлей еще и в XIX в. рабов, принадлежавших племенным вождям или главам больших семей, в количестве двух или трех убивали после смерти их владык, чтобы они им прислуживали в загробном мире. Рабов убивали также и при совершении некоторых особо торжественных жертвоприношений, а кроме того, при постройке новых жилищ или при установлении тотемных столбов, отчасти соответствовавших древнейшим погребальным cippus'ам или стелам с символическими скульптурными изображениями [35]. С дальнейшим развитием рабства, увеличением его хозяйственного значения и умножением количества рабов их убийства и захоронения в ритуальных целях прекращаются. Процесс этот можно проследить у индейцев племени нутка.

Подобные этнографические параллели не следует принимать как нечто, полностью соответствующее археологически установленным древнеиталийским общественным отношениям эпохи раннего железа. Помимо огромного расстояния и разницы во времени между теми и другими культурами, нельзя забывать и того, что быт индейцев Северной Америки в ту эпоху, когда он стал доступен наблюдениям этнографов, подвергся уже известному влиянию значительно более развитой европеизированной культуры. Тем не менее этими наблюдениями зафиксированы многие социальные черты, несомненно, весьма близкие тем, какие в значительно более чистом виде для эпохи раннего железа демонстрирует древнеиталийская археология. В этих случаях этнографические параллельные наблюдения значительно оживляют и дополняют археологические данные, неизбежно страдающие известной фрагментарностью и сухостью. [67]

Рабовладельческие отношения были достаточно широко развиты на о–ве Крите и в микенской Греции. Об этом свидетельствуют как письменные документы, содержащие списки рабов (doero или zoero) и рабынь [1], занятых на различного вида сельскохозяйственных, ремесленных и домашних работах, так и археологические данные. Погребения в дромосах родовых усыпальниц в Микенах, Просимне и Калькани по своему положению вполне соответствуют отмеченным нами ранее сицилийским и южноиталийским дромосным погребениям и отличаются от основных трупоположений в камерах обрядом захоронения и составом инвентаря. В этих микенских захоронениях в дромосах Г. Милонас с известными колебаниями предполагает погребения рабов [2]. Несомненное же их сходство с рассмотренными выше древнеиталийскими захоронениями позволяет и нам присоединиться к этой точке зрения; кроме того, оно говорит, вероятно, и об определенных аналогиях в общественном и бытовом положении микенских рабов, являвшихся, скорее всего, коллективной собственностью рода и занимавших в нем положение, в какой–то степени соответствующее положению италийских рабов и клиентов в этрусских, латинских и сабинских родах в VII—V вв. до н.э. [68]