Лев Лопуховский - Июнь. 1941. Запрограммированное поражение.

Итак, ЗапОВО должен был к 15 июля только представить доклад о мобилизационной готовности войск округа. Именно к этой дате и пришлось Мельтюхову привязать время нанесения гипотетического упреждающего удара по Германии. Правда, он отмечает, что причину переноса срока нападения установить невозможно «в силу состояния источниковой базы» [753]. И приводит слова Молотова, второго человека в советской иерархии после И.В. Сталина:

«Не помню всех мотивов отмены такого решения. Но мне кажется, что тут главную роль сыграл полет в Англию заместителя Гитлера по партии Рудольфа Гесса. Разведка НКВД донесла нам, что Гесс от имени Гитлера предложил Великобритании заключить мир и принять участие в военном походе против СССР… Если бы мы в это время сами развязали войну против Германии, двинув свои войска в Европу, тогда бы Англия без промедления вступила бы в союз с Германией… И не только Англия. Мы могли оказаться один на один перед лицом всего капиталистического мира [136] Слова Молотова в очередной раз демонстрируют, что высшее советское руководство за считаные дни до начала германской агрессии так и не смогло разобраться, кто тогда был смертельным врагом СССР, а кто мог стать его другом. Традиционные антианглийские настроения заставляли их считать Англию потенциальным союзником Германии против СССР. И это в условиях войны между Англией и Германией, продолжавшейся к тому времени почти два года! …» [754].

Поскольку «источник» обнаружить не удавалось, осталось найти подходящую дату совещания военных у Сталина, в ходе которого мог быть решен вопрос о новом сроке завершения военных приготовлений. М. Мельтюхов остановился на дате такого совещания 24 мая, оговорив, что «в столь серьезном вопросе мы вынуждены ограничиться этой рабочей гипотезой, которую еще предстоит подтвердить или опровергнуть на основе привлечения новых, пока еще недоступных документов» [755].

Может быть, вместо того, чтобы искать черную кошку в темной комнате, стоило все-таки оценить реальную готовность войск Красной Армии к проведению масштабной наступательной операции, да еще против такого серьезнейшего противника, как вермахт? Между тем М. Мельтюхов, рассуждая о возможности РККА по нанесению упреждающего удара, замечает:

«Однозначно ответить на вопрос, хорошо ли была подготовлена Красная Армия к наступлению, невозможно, так как в реальной действительности ей пришлось отражать германское нападение. Правда, то, что советским войскам удалось не только выстоять в 1941 г., но и переломить ход боевых действий и выиграть войну, безусловно, свидетельствует в пользу хорошей подготовки Красной Армии» [756].

Тезис об армии, которая выиграла войну в 1945 г., пока оставим в стороне. А вот о состоянии мобилизационной и боевой готовности Красной Армии к июню 1941 г. нам уже кое-что известно. Доклады командиров о готовности части (соединения) к отмобилизованию вовсе не означали, что они реально были готовы к мобилизации. Примеры приводились выше. В этих докладах обычно указывался некомплект личного состава (даже по штатам мирного времени, который не включался в расчет мобпотребности), вооружения, боевой техники, автотранспорта, говорилось о различного рода нестыковках в планировании подачи (приема) мобресурсов. В зависимости от этого в штабах округов делали выводы о готовности к отмобилизованию и реальности сроков приведения частей в полную боевую готовность. В ПрибОВО не боялись делать при серьезных основаниях реальные выводы о неготовности некоторых соединений и частей к отмобилизованию в указанные сроки. А в ЗапОВО, несмотря на доклады командиров частей, о нерешенных вопросах, старший начальник через некоторое время (например, за несколько дней до нового 1941 г.), как под копирку, давал заключение (за редким исключением) об их готовности [757]. Учитывая неразбериху в связи с реорганизацией оргструктуры войск и передислокацией частей, вряд ли удалось устранить все недостатки в мобилизационной готовности. Нельзя сбрасывать при этом со счетов и многочисленные факты очковтирательств со стороны командиров, которые по различным причинам приукрашивали состояние боевой и мобилизационной готовности своих частей [758]. Видимо, сторонники подготовки упреждающего удара по германским войскам, плохо представляют, что такое боевая готовность войск к ведению боевых действий и их боеспособность, зависящая от реальных сроков отмобилизования и мероприятий по их боевому, техническому и тыловому обеспечению.