Александр Тесленко: Запрограммированное счастье: Триптих

— Послушай, Ли, не торопись. Так нестерпимо хочется спать. Куда спешишь?

— Идем, так надо.

— Вечно ты со своим «надо». Ладно бы, если старый Мин говорил.

— А я сегодня просто счастлива, — сказала Ли. — Веришь ли?

— Верю. Ты всегда счастлива. С чего ты взяла, что нужно идти по этому переходу?

— Потому что открыли дверцу.

— Кто?

— Ты еще не проснулась, Ми. Он открыл.

— Он сам?

— Да.

— А почему ты решила, что должны идти?

— Потому что открыли дверцу, ее никогда не открывали раньше.

— Значит, нужно идти по этому переходу? Хочу есть.

— Там нас и накормят.

— Ты думаешь?

— Разве помнишь хотя бы день без еды?

— Вроде бы нет…

— Так пошли же скорее.

Они прошли по коридору, отделенному от окружающего мира проволочной плетенкой, от клетки до клетки.

Следующая дверца тоже была открыта.

— Видишь, нас ждут.

Ли важно переступила порожек новой клетки, торжественно переставляя каждую лапку. Ми зашла за нею, сторожко озираясь, сразу бросилась к кормушке.

Она оказалась пустой.

— Ли, посмотри. Еды… нет. — Не шути!

Ли осматривалась вокруг, ей было интересно на новом месте.

— Нам нечего есть.

— Будет, — успокоила ее Ли. — Я чувствую, сегодняшний день принесет что-то необычное.

— А где все они? — спросила Ми. — Почему нет никого из больших?

— Откуда мне знать, — усмехнулась Ли.

Ученый-биолог Майкл Арм со своим помощником — биокибером Клитоцибером вошли в лабораторию, как всегда, в семь часов утра. Клитоцибер открыл основной энергопровод, подошел к пульту, включил лабораторную аппаратуру.

— Можем начинать, — сказал тихо.

— Ники уже на месте? — спросил Арм, листая страницы со вчерашними записями.

— Да, две самочки. Они родились в один день и имеют одинаковый вес.

— Прекрасно, — Майкл Арм подошел к клетке и осмотрел двух ники с длинными хвостиками, розовыми носиками и маленькими бусинками глаз. — Одной из них введешь микроэлектрод в прежнюю извилину мозга. Второй — в третье поле центральной извилины, в один из болевых центров. Так, как всегда. А я тем временем поработаю.

Майкл Арм уселся в мягкое кресло за рабочим столом, перевернул большую обложку последнего реферативного тележурнала.

Клитоцибер, преданный и неизменный кибернетический помощник, начал 197-й научный эксперимент биолога Майкла Арма…

— Послушай, Ли. Нас так и не накормили.

Клитоцибер положил ее на спинку, она смешно перебирала лапками в воздухе. Клитоцибер поднес к ее розовой мордочке гибкий шланг, из которого струился невидимый газ. Ми дышала и смеялась:

— А мне совсем не больно. Совсем не больно. Слышишь, Ли? Мне так весело. Я благодарна тебе за то, что повела меня из старой клетки. Как мне хорошо сейчас. И совсем не больно, не-е бо-ольно-о… Какой большой ком зерен я вижу. Даже слюнки текут. Сейчас я поем, Ли, как чудесно!

А потом она затихла, розовая мордочка еще улыбалась, острые ушки еще напряженно ловили звуки вокруг, но она уже молчала, маленькая Ми на ладони Клитоцибера. Биокибер отнес ее на препараторский стол, и Ли не могла видеть, что он делал. Но все закончилось в считанные минуты. Клитоцибер вернулся с сонной Ми и положил ее в клетке на левый бок возле кормушки, затем взял в руку Ли, она также сперва смеялась и что-то восторженно восклицала…

Проснулись одновременно.

Желоб кормушки до краев был наполнен ароматным кормом, крупными зернами и кусочками сала. Ники лежали на шероховатом полу. Открыли глаза и сначала сонно смотрели друг на друга, улыбались после того веселого газа, наконец неуверенно поднялись на лапки.

— Будто вечность прошла, — вздохнула Ли.

— Как беду пережила, — сказала Ми.

Обе громко рассмеялись.

— Где мы были?

— Да уж где-то были.

— В каком-то сказочном мире. Припоминаю белых таев с большими крыльями, они теряли серебристые перья, летая в высоком звонком поднебесье.

— А я помню прозрачный дворец с голубыми стенами, но которым струилась вода… Какая там прекрасная музыка, Ли! Но очень хочется есть.

— Правда, хочется есть.

И опять неудержимо рассмеялись, даже упали на донышко клетки. Насмеявшись вдоволь, обе ники, голодные с вечера, склонились над кормушкой. Они вцепились в большой кусок сала, нажав замаскированный рычажок рефренатора. Замкнулась цепь телебиотонного импуль- сатора. В тот же миг Ли почувствовала блаженную истому, разлившуюся по телу необычайной легкостью и радостью, а Ми ощутила совсем иное — острую вспышку нестерпимой боли, пронзившую ее черной молнией.