Александр Андреев - Петр Великий и Санкт-Петербург в истории России

«Ныне служу четвертый год в делах звания своего бессрочно, не имея никакого приобретения, и пришел в таковую скудность, что уже к тому не имею чем более себя содержать, понеже жалованье, которое по Вашей премилосердной благостыни мне по шестидесяти рублей в год за труды мои учинено, не получал.

Припадая к ногам Вашего самодержавного величества, со слезами прошу премилосердной благостыни, дабы на нужное пропитание, тако ж и на домишку ради здешнего жития, которого за помянутою скудостью моей построить стало нечем.

А мы рабы твои, людишки скудные, питаемся только твоим государевым жалованьем, а ныне, государь, зимнее время приходит, а у нас никаких нужных потреб не куплено и купить не на что; а прокормиться нам, рабам твоим, окроме твоего государева жалованья нечем».

Петр писал: «Когда Государь повинуется закону, то да не дерзнет никто противиться оному».

Желаемое столкнулось с действительностью и родилась коррупция – совокупность неписаных правил и особой круговой поруки чиновников.

Коррупция проникает во все сферы государственной и общественной жизни, пронизывая их насквозь и оказывая огромное влияние на жизнь подданных. Созданная казнокрадами система обычно ставит бюрократию, как и источники ее доходов вне контроля государства и общества. Даже в XXI веке половина населения планеты считают антикоррупционные программы своих правительств неэффективными и даже безрезультатными.

Высокий уровень коррупции всегда ставит под сомнение само существование государства, так как снижает его зависимость от населения. Чиновникам-коррупционерам некогда и неинтересно заниматься проблемами государства, включая социальные, – они за «вознаграждение» решают частные проблемы обеспеченной части населения. Коррупция дискредитирует законы – основной инструмент регулирования жизни государства. Под прикрытием борьбы с коррупцией удобно устранять политических противников и предпринимателей-конкурентов.

Княжеско-боярский правящий слой, особенностью которого была знатность происхождения, активно пополнялся неродовитыми людьми. Выдвинувшиеся при Петре Первом «новые русские» при дефиците жалованья использовали разные способы интегрирования в правящий класс. Российский историк начала ХХ века С. Веселовский писал:

«Полуобразованная и разноплеменная толпа бюрократов, самонадеянных, скорых на всевозможные прожекты, не менее корыстных, наглых в своих сношениях с населением и расточительных как люди, неожиданно получившие большое наследство. За этим поколением пошли другие».

Коррупционеры интересовались преобразованиями Петра с точки зрения карьеры и выгоды; их интересовали новые должности и оклады, вакансии, социальный статут, служба в столицах. Разница между плохо платившимся жалованьем и стоимостью столичной жизни, соблазн получения больших денег привели к появлению «кодекса коррупционера», поставившего чиновников-казнокрадов вне контроля.

Петр попытался создать новых чиновников, не имевших старых приказных связей и привычек. Новых чиновников было мало, старых – «дабы не произошло остановки в делах» – много. Петр запрещал вместе работать родственникам, новых сотрудников выбирали путем голосования не альтернативной основе:

«Ко всякому делу выбирать по два или три человека и потом представлять в собрании всех коллегий и выбирать баллоритом. Из конторы по губерниям посылать из коллегий добрых людей с тем, чтобы выбирали таким же образом с присягой.»

Отбор новых чиновников Петр производил с элементами гласности и коллегиальности. Современники-иностранцы описывали смотр чиновников 1722 года в Петербурге, на котором кандидатам задавали вопросы, на которые они должны были громко отвечать перед всем строем:

«– Кто ты такой?

– Кто поставил тебя на должность?

– Не обкрадывал ли ты казну и Государя?

– Не был ли ты публично наказан?»

Сохранились «Исповедальные книги», в которых записаны вопросы, задававшиеся исповедующимся «вельможам, князьям и боярам и всем судьям земским и приказным людям»:

«Государю крест целовав, не изменил ли еси в чем, или в государском в чем корысти себе не хотел ли еси, и не корыстовался еси чем и не по приказу государя чего не тваривал еси, или имел еси зависть или ненависть на брата своего богатства ради и власти, или продал еси кого насильством своим и без вины, или налоги тяжкие на христиан положил еси.

Согрешил ли оболганием и оклеветанием, завистью, лжею и яросью, гневом и злопомнением, гордынею и тщеславием и суесловием, неостудными словами, лихвою, лестью и сребролюбием, чревообъядением и пиянством, чародейством и потворством, волхованием и подобным сим?»