Джеймс Бонвик - Великая пирамида Гизы. Факты, гипотезы, открытия

Преподобный Джордж Оливер, один из самых известных современных английских масонских авторов, священник англиканской церкви, высказал поразительную мысль относительно пирамид. «Без сомнения, – говорит он, – они были возведены вскоре после наступления христианской эры и являлись копиями великой фаллической башни, построенной Нимродом, и, подобно ей, предназначались для совершения обрядов посвящения». Далее этот выдающийся масонский авторитет утверждает: «В пирамидах должно было содержаться все необходимое для совершения обряда посвящения в таинства, и весьма вероятно, что они были построены исключительно для этой цели».

Поскольку далее мы еще будем говорить о египетском масонстве и религии, здесь я скажу лишь, что г-н Оливер, утверждающий, что пирамида была масонским чертогом, забывает об одном факте, подрывающем его теорию. Мы располагаем неопровержимыми доказательствами того, что немедленно по завершении строительства пирамиды каждое ее помещение было запечатано, каждый коридор замурован массивными каменными плитами, а сам вход в пирамиду тщательно скрыт. Следовательно, пирамида никак не могла служить помещением для совершения обрядов. Точно так же она не могла быть храмом для проведения служб, как утверждает епископ Рассел.

Если все же предположить, что пирамида была сооружением, построенным для масонских целей, то цели эти наверняка были куда более возвышенными и благородными, чем те, что в настоящее время царят в масонском братстве.

Для обычного человека, получившего хорошее образование и обладающего здравым смыслом, в пирамиде, как правило, не больше загадочности, чем в здании Королевской биржи. Внешний облик пирамиды совершенно ничего не говорит ему. Обычный человек, как правило, искренне удивляется тому, что на строительство столь бесполезного с практической точки зрения сооружения могло быть истрачено столько времени и средств. Обыватель склонен считать пирамиду гробницей, и ничем иным.

Обычный человек не станет читать эту книгу, а если и перелистает ее страницы, то лишь посмеется над кажущимися ему безосновательными математическими и научными расчетами, связанными с пирамидой. Он, разумеется, сочтет гг. Дюфу, Эгню, Пьяцци Смита, Джона Тейлора, Уайлда, Джона Уилсона и других витающими в облаках мечтателями.

Тем не менее радостно сознавать, что среди нас есть люди, которые страстно жаждут понять истинную природу вещей и по-прежнему полны желания отыскать спрятанные сокровища. Отрадно сознавать, что все больше людей задаются вопросом: «Разве справедливо будет сделать вывод, что в эпоху строительства пирамид, когда человеческое могущество, в основе которого лежали знания, было, по сравнению с нашим временем, поистине удивительным, огромные усилия были затрачены на сооружение памятников лишь во имя вящего тщеславия владык? Неужели можно полагать, будто несметное число людей, живших на берегах Нила, погрязло в полном невежестве?»

Автору этой книги посчастливилось встретиться с такими мечтателями. Живя среди нас, они балансируют на грани, отделяющей наш обыденный мир от мира мистического. Иногда из-за бессвязной путаной речи их принимают за безумцев, в действительности же она свидетельствует о страхе подвергнуться осмеянию, быть неправильно понятым, к тому же эти люди верят в то, что истина священна и никому не дано выразить ее в словах.

Одним из таких «безумцев» был г-н Кавилья, родившийся на Мальте, скончавшийся в Париже в 1845 году в возрасте семидесяти четырех лет и похороненный с Библией в руках. Он был так поглощен изучением пирамиды, что в течение некоторого времени даже жил в ней, в помещении, расположенном над Камерой царя, которое, по мнению Пьяцци Смита, олицетворяло собой небо.

Лорду Линдсею посчастливилось встретиться с Кавильей в Гизе. Кавилья, по словам искренне восхищавшегося им Линдсея, был «tout a fait pyramidale» («абсолютно пирамидальным»). Впоследствии Линдсей писал: «Говорят, что на Цейлоне есть насекомые, принимающие форму и цвет ветвей или листьев, которыми они питаются. Кажется, Кавилья перенял что-то от этих насекомых, он поистине уподобился пирамиде». Эти слова были сказаны отнюдь не в насмешку. Линдсей описывает Кавилью как человека, который «совершенно счастлив, лишь когда остается наедине со своей пирамидой, своим мистицизмом и своей Библией». В возрасте шестидесяти шести лет он, как говорят, «воздвиг свою пирамиду, полную мистицизма. Астрология, магнетизм, магия (излюбленные предметы изучения Кавильи) – вот ее краеугольные камни. На каждой грани этой воображаемой пирамиды Кавилья видит начертанные светом и не видимые никому, кроме него, сияющие тексты Священного Писания».