А. Белоногов - МИД, Кремль, кувейтский кризис

Король Хусейн не поверил, что войска действительно там, поэтому шейх Саад даже предложил свозить его в пограничную зону и показать передовые позиции иракцев, которые к тому времени были уже отлично видны. Могу добавить, что после вторжения эмир Кувейта с возмущением прочитал в одной американской газете утверждения короля Хусейна о том, что он предупреждал кувейтцев о военной угрозе со стороны Ирака, но эмир якобы на это не обратил внимания, рассчитывая на защиту США».4

Из сказанного трудно заключить, в чем на самом деле состояла миссия короля Хусейна – предупредить кувейтян или создать у них впечатление, что реальной опасности нет. Но если учесть, что об отсутствии военной угрозы король Хусейн в те же дни сообщал и президенту Бушу, то скорее можно придти к выводу, что в задачу короля вряд ли входило предупреждать руководство Кувейта о возможном вторжении. Не вяжется это и с характером его личных отношений с Саддамом Хусейном и всем последующим поведением.

В эти же дни в Багдаде и Эль-Кувейте побывал и Генеральный секретарь Лиги арабских государств Ш. Клиби (правда, в Ираке не горели желанием его принимать и оттягивали его прибытие). Никаких видимых результатов эта миссия не дала.

Какая же роль в этом случае отводилась ирако-кувейтской встрече в Джидде? Она состоялась 1 августа, и кувейтскую сторону на ней представлял наследный принц шейх Саад, иракскую – заместитель председателя Совета революционного командования Иззат Ибрагим – формально второе лицо в государстве. Вот что об этой встрече пишет Халед ибн Султан:

«Вопреки некоторым отчетам, опубликованным впоследствии, встреча в Джидде 1 августа отнюдь не стала ареной битвы, не было никаких взрывов негодования. Не было ничего такого, что оправдывало бы или объясняло вторжение в Кувейт, осуществленное на следующую ночь. Конечно, проводя столь интенсивную дипломатическую обработку своих оппонентов в течение нескольких предыдущих дней, Иззат Ибрагим мог рассчитывать на большую покладистость кувейтцев, их готовность простить Ираку военные долги, предоставить новые субсидии и отказаться от претензий на нефтяное месторождение Румейла. Однако кувейтцы не готовы были идти на безоговорочные уступки. Они собирались отвергнуть весьма прозрачный подтекст Саддама, подразумевавший, что все, чем они обладают, в определенном смысле принадлежит Ираку. Во всяком случае, когда они не уступили сразу, Иззат Ибрагим, казалось, потерял интерес к встрече.

Открыв совещание традиционными братскими приветствиями, король Фахд затем предоставил обеим сторонам возможность побеседовать наедине. Позже они приехали к нему во дворец, чтобы сообщить о результатах переговоров, причем в одном автомобиле, украшенном иракским и кувейтским флагами. Король дал обед в их честь. Были соблюдены все правила этикета. Король Фахд посадил шейха Саада справа от себя, а Иззата Ибрагима – слева. Ничто не свидетельствовало о том, что отношения разорваны, ни даже о том, что переговоры зашли в тупик. Договорились в скором будущем продолжить переговоры в Багдаде. Но несколько часов спустя Саддам вторгся в Кувейт».5

Из того, как организовывалась встреча в Джидде, как она прошла и что за ней последовало, думается, можно заключить следующее: иракское руководство на самом деле вовсе не собиралось вести переговоры с Кувейтом; встреча в Джидде возникла как тактическая уступка президенту Мубараку, как способ ослабить реакцию арабских стран на планировавшийся захват Кувейта, а заодно усыпить бдительность кувейтян, и прочих, создав иллюзию, что переговоры будут продолжены. Тарик Азиз даже сделал специальное заявление насчет того, что следующая встреча состоится в Багдаде. То же сообщил посол Ирака в Вашингтоне помощнику госсекретаря Джону Келли. Сам собой напрашивается вывод: Багдад умышленно занимался дезинформацией.

Руководство Кувейта, срочно собравшись после завершения встречи в Джидде и обсудив ситуацию, решило ничего не предпринимать и ждать следующего раунда. В Кувейте не паниковали, может быть, еще и потому, что за многие годы уже привыкли к силовым демонстрациям Багдада. Они случались не раз, в том числе и в форме вооруженных вторжений. Например, в 1973 году, сконцентрировав войска на границе с Кувейтом, Ирак оккупировал затем часть северо-восточного Кувейта, но потом вывел войска по требованию ЛАГ. Во время войны с Ираном под предлогом иранской опасности и вопреки возражениям Кувейта иракские вооруженные силы пребывали на кувейтской стороне границы в течение нескольких лет.