Денис Белоногов - Храм скейтбординга

Мальчишка, лет двенадцати-четырнадцати, торопливо перебирая ногами, обутыми в скрипучие кеды, бежал к остановке трамвая. Тот как раз выворачивал из-за поворота, лязгая стальными колесами по рельсам.

День обещал быть погожим и хоть было еще свежо, паренек был одет в простую футболку, явно великоватую ему по телу и узкие джинсы, едва закрывавшие пестрые носки. Рюкзак, висевший за спиной, подскакивал при каждом шаге, отчего пареньку приходилось слегка придерживать его рукой. Рюкзак был не очень тяжелым, там был бутерброд, наскоро приготовленный из куска хлеба и колбасы, пластиковая бутылка воды и запасная майка, а вот притянутая к нему ремнями, роликовая доска – скейт, отдавалась увесистым ударом в спину.

Когда трамвай остановился, мальчишка легко вбежал по ступеням и проскочив мимо дремлющей женщины-кондуктора, уселся на одно из сидений. Свой рюкзак он бросил в ноги и подперев подбородок локтем, уставился в окно. До нужной остановки путь был не близкий.

Через пару минут кондуктор подошла к нему и тронула за плечо.

Он повернулся на касание и сдвинул назад низко натянутую кепку. Кондуктор, уже не молодая, с уставшим, не смотря на ранний час, лицом, теребила сумку в ожидании оплаты.

– Снова кататься? – равнодушно спросила она.

– Ага – кивнул он – Сегодня последний раз.

Он похлопал себя по карманам, отыскивая монеты.

– А чего? – спросила тетка, хоть ее лицо, кажется и не прониклось ни малейшим участием, и даже выражало легкую усмешку.

– А, сносят – ответил парнишка и протянул деньги на проезд.

– Жалко – сказала она, кажется немного смягчившись.

Потом заговорщически, скорее бессознательно, осмотрелась вокруг.

– Оставь себе, мороженное съешь – шепнула она и оттолкнула сжатый кулак мальчишки – сегодня контроля нет.

Тоже посмотрев по сторонам, точно сообщник, он коротко кивнул и улыбнулся ей.

Когда женщина отошла, он снова повернулся к окну. Лицо его, в этот момент, выражало смятение и тревогу.Легкая хмурость бровей, придавала ему зрелости. Он о чем-то сосредоточенно думал, глядя в окно, но при этом мысли его были гораздо дальше тротуара, со снующими людьми, а глаза устремлены куда-то вдаль и совсем не следили за окружающим движением. Лишь периодически, он словно выходил из забытья; взгляд его бегал по стенам домов, ориентируясь среди пересечений множества улиц.

Спустя пол часа трамвай пересек мост над рекой и остановился сразу за ним. Солнце уже успело подняться довольно высоко и теперь его яркий свет отражался от мелкой ряби на поверхности воды, заставляя жмуриться. Паренек выскочил из вагона, перебежал дорогу и опустившись на одно колено, положил на второе рюкзак и расцепил ремни удерживающие скейт – доска глухо ударилась об тротуар. Носком он резко подбросил ее в воздух, заставив перевернуться. Когда доска грохнулась на колеса, он легко толкнул ее вперед, а потом в два прыжка настиг и вскочил на шершавую поверхность.

Размеренно отталкиваясь от асфальта, он неспешно ехал по тротуару. Прохожие, спешащие по делам, не мешали ему, он чувствовал их поток и легко скользил в нем. Огибая препятствия, он ловко балансировал на доске, переступая по ее шершавой поверхности. Встретив на пути бордюры – он запрыгивал на них, резким щелчком подбрасывая доску. Лестницы преодолевал, скатываясь по парапету, либо соскальзывая по перилам, а то и одним махом пролетая весь лестничный пролет и с грохотом приземляясь за ним. Тело его двигалось так естественно, что казалось доска составляет с ним неразрывное целое. Люди, видя как он мчится по дороге или услышав шум шуршащих по гладкому асфальту колес, почтительно расступались, оглядываясь ему вслед. Зазевавшихся прохожих он резко подрезал по дуге, заставляя подпрыгнуть от испуга или недовольно ворчать.

Он ехал к набережной пруда в центре города, к месту, которое облюбовала молодежь, увлекающаяся скейтбордингом. Там, как только сходил снег, сами собой начинали собираться компании ребят, которые рассекали туда и обратно на своих деревянных досках. Здесь они проводили дни напролет в месяцы летних каникул, или часы после учебы с приходом сентября и вплоть до глубокой осени, пока снова не выпадал снег. Так, незаметно для окружающих, развиваясь и разрастаясь, в этом месте выросла целая культура, достигла своего расцвета, и теперь, будет похоронена не столетиями эрозии, а ковшами экскаваторов.

Вот он на месте. Взбегает по ступеням и оказывается перед большой площадкой.