Михаил Вострышев - Повседневная жизнь России в заседаниях мирового суда и ревтрибунала. 1860-1920-е годы

СУДЬЯ. Хорошо. Но я прошу вас отсюда выйти, потому что за решетку без позволения никто не имеет права входить.

ПРИСУТСТВУЮЩИЙ ( кланяется и уходит ). Пардон.

ЧИНОВНИЦА. Дело, вот видите, какого рода. Я и вы, господин судья, и вообще все образованные люди, положим, допускаем сближение сословий и классов народа в той мере, в какой это необходимо для успехов цивилизации нашей страны. Но вы согласитесь, когда из этого благого стремления вдруг делают источник зла, когда прямая буква закона и смысл его остаются без всякого уважения…

СУДЬЯ ( перебивает ). Извините меня. Если таким образом мы будем говорить с вами, мы до вечера не договоримся до дела. А у меня, вы знаете, не вы одни, надо другие дела разбирать. Поэтому я еще раз прошу вас говорить только одни факты.

ПРИСУТСТВУЮЩИЙ. Факт сам по себе вовсе не длинен. Надеемся, мы не много отнимем у вас времени, господин судья.

СУДЬЯ. А вас прошу слушать, что говорят, и не делать замечаний. На это тоже вы не имеете права.

ЧИНОВНИЦА. Обстоятельства дела слишком немногосложны, но зато как резки, как резки. Ах, это один, к сожалению, из повседневных случаев…

СУДЬЯ. Ну-с?

ЧИНОВНИЦА. Первое. Дворник-крестьянин, не будучи вовсе мне знакомым человеком, вдруг позволяет себе меня называть Анной Павловной. Конечно, это, вы скажете, пустяки. Но возьмите во внимание, это было сказано при посторонних людях, которые могли обо мне сделать всякие неблагоприятные заключения.

ДВОРНИК. Да как же вас, сударыня, звать прикажете? Вы и есть Анна Павловна.

ЧИНОВНИЦА. Однако здесь ты нашелся. Да как же? Сударыня. Ты и дома мог бы догадаться, что я — чиновница.

ДВОРНИК. А я думал, так ласковей.

СУДЬЯ. И только всего? Больше он ничего вам не говорил?

ЧИНОВНИЦА. Я думаю, есть же статьи закона, которые и за это определяют наказание.

СУДЬЯ. Укажите их. Но скажу вам наперед, что напрасно их будете искать. Таких статей нигде нет. Да и по правде сказать, в том, что вы мне объяснили, я не вижу ни малейшей обиды. Поважнее нет ли чего?

ЧИНОВНИЦА. Ах, то ли еще будет! Я даже просила бы вас, господин судья, избавить меня от подробного объяснения. Это так дурно на меня действует. Достаточно, я вам говорю: дворник, слышите: дворник наговорил мне дерзостей. Этого с вас, надеюсь, достаточно для соображений касательно меры наказания за проступок. Согласитесь, не совру же я, и врать мне не из чего.

СУДЬЯ. Очень хорошо. Я вам в другом месте поверю на слово, но здесь не могу. Здесь я действую не по своей воле, а по закону, и могу верить только тому, на что есть законные доказательства.

ПРИСУТСТВУЮЩИЙ. Я тоже прошу избавить госпожу N от подробностей и, как свидетель, подтверждаю то, что она объяснила.

СУДЬЯ. Потрудитесь молчать. ( Чиновнице. ) Мне надо знать обстоятельства дела.

ЧИНОВНИЦА. Он обозвал меня бабой.

СУДЬЯ ( дворнику ). Правда это?

ДВОРНИК. Это неправда. А если бы и правда была, и то отвечать мне не за что.

СУДЬЯ. Как не за что?

ДВОРНИК. А вот хотите, сударь, расскажу вам всю настоящую правду?

СУДЬЯ. Ее-то и надо. Говори.

ДВОРНИК. Госпожа N приехала к нам на квартиру нынче летом. А осенью господин наняли у нее комнату. ( Указывает на присутствующего. ) Супротив его окон живет у нас мамзель. Говорят, эта мамзель у Шухардина гуляет. Ну, да это не наше дело, потому живет она завсегда тихо, разве музыку иной раз от Шухардина приведет. И больше у ней ничего, окромя музыки. На дворе у нас стали говорить, что они на эту самую мамзель стали засматриваться. Потому, что окно в окно пришлись их комнаты. А там вот и про них стали рассказывать прачки, что им, барыне, неприятно, что их жилец засматривался на гулящую мамзель. Один раз призывают они меня и прямо говорят: скажи управляющему, чтобы завтра же этой шкуры не было на дворе…

ЧИНОВНИЦА ( перебивает ). Скоро ли конец? Видите, чепуху несет.

СУДЬЯ. Позвольте. Продолжай!

ДВОРНИК. Я говорю: какая на то причина? «Молчать, — говорит, — осел! Ты не смеешь спрашивать, какая причина. Тебе говорят — ты и делай». — «Ну так, мол, управляющий ничего тут не поделает». Говорю все в этом роде. Потом они как разозлятся на меня, да и ну: «Ты — подлец, осел, хам, пьяница!» Я: «Позвольте, сударыня, так только деревенские бабы, и то самые, значит, необразованные ругаются». И вот как есть справедливо. Пусть вот они скажут, что не так было дело.

СУДЬЯ ( чиновнице ). Что вы на это скажете? Правда?

ЧИНОВНИЦА. Если бы и правда? Судите сами, я — женщина, мне простительны маленькие вспышки. На это прошу обратить внимание, господин судья.