Н Козин - Постижение России; Опыт историософского анализа

В этом смысле проблема возрождения России, а тем более Великой России - это проблема обретения ею своего единства - цивилизационного, исторического, национального, а вслед за этим и на этой основе социального, политического, идеологического, с разными целями и в разных масштабах разрушавшегося на протяжении всего XX столетия. Исключением не стали и события современности, которые нанесли единству России, самой идее и идеологии ее единства урон в неприемлемых масштабах, сравнимых разве что с Октябрем 1917-го.

Так же как и тогда, самым глубинным источником, постоянно активирующим сегодня процессы, разрушающие единство России, стало полное игнорирование исторической самодостаточности и самобытности России, самоценности основ локальности ее цивилизации, близкое к абсолютному безразличие к России, к ее национальной составляющей, к самой русской нации и как к нации, и как к главному субъекту российской истории, цивилизации и культуры. Всего этого, похоже, просто не жалко и, по всей видимости, потому, что для многих из тех, кто имел и имеет особое влияние на историческую судьбу России, все, что есть Великая Россия, либо непонятно, либо безразлично, либо враждебно. Все эти три типа отношения к России объединены одним ментальным основанием - основанием вненациональной России и характеризуют суть одного и того же вненационального и уже только по этой причине неадекватного отношения к России и, следовательно, к самой русской нации.

И это закономерно: вненациональное отношение к глубоко национальным началам России, упорное стремление не только не считаться с ними, но и преодолеть их в принципе не может в пределе не завершиться антинациональным отношением к России и в ней к русской нации, то есть как раз к тому, что является самым глубоким и фундаментальным, исторически исходным и непреходящим основанием всякого бытия и всякого единства в России.

Таким образом, выстраивается естественная зависимость между вненациональным отношением к России, между стремлением преодолеть ее национальные основы бытия в истории и воспроизводством на евразийских просторах России идеологии и практики ее исторического погрома как России, разрушением всего того, что сплачивает нас всех в Россию. А Россию объединяет в Россию не просто пространство, власть, рынок - экономическая целесообразность, политическая воля... Нас всех объединяет принципиально иное и всегда нечто большее - сама Россия, русско-российские ценности идентичности - историческая и национальная Россия, в конце концов, наше отношение к ней как к России. Оно может иметь и имеет разные национальные оттенки, но не иную национальную сущность, ибо в этом случае оно просто перестает быть отношением к России как к России, перестает быть отношением, объединяющим Россию.

Это чрезвычайно важно понять и с этим примириться: в конечном счете, нас всех объединяет в Россию именно русская, а не какая-то иная нация России, и именно русскостъ в нашем отношении к России объединяет всех нас в нашем отношении к ней как к России. У единства в России и, следовательно, самой России глубокие национальные корни. Они восходят к историообразующим национальным началам России и в ней русской нации, к тем историческим и духовным основам их единства, сохранение которых определяет сохранность самой России. Национальные основы общества и истории - это исходные основы общества и истории, самая стабильная и неуничтожимая их часть.

Разумеется, история принадлежит одной-единственной партии - партии вечного изменения. В ней все преходяще. И на этом фоне абсолютной изменчивости самым стабильным, собственно, историообразующим началом выступают национальные начала истории. Представленные архетипами социальности, культуры, духовности, специфическим способом их проживания в истории и самой истории, они глубоко национальны, так как национальным оказывается тот основной субъект, создающий и реализующий их в истории в тех исторических формах своей активности, которые от этого также неизбежно становятся национальными. В итоге свойствами национального пронизывается все, что есть история и что есть в истории, она становится национальной историей и только на этой основе, в этой связи и только после этого еще и историей всего остального. А потому национальное в истории умирает последним вместе с умиранием самой истории, которая перестает ею быть именно тогда, когда перестает быть историей конкретной этнокультурной общности. Она просто превращается в историю другой этнокультурной общности, другой нации.