Андрей Ганин - Атаман А. И. Дутов

«Меня познакомили с Дутовым в кулуарах съезда 663. Я увидел перед собой небольшого, полного, сутулого человека, в желтом овчинном полушубке, заросшего давно не бритой бородой, половина которой на контуженой стороне была совершенно седая. Волосы на голове, стриженные ранее под машинку, отросли и были с проседью. Кисть правой руки намазана йодом и висит на черной повязке. Мне сказали, что с ним на съезде был обморок, при известии, что его жена и дети убиты большевиками в Оренбурге, и после этого у него отнялась рука. (Известие это, как потом оказалось, не было правильным.) Глаза у него голубые, большие, были очень красивы и поразили меня тогда своим грустным выражением. Я, как врач, поинтересовался состоянием его руки, на что услышал приветливое:

– О нет. Это ничего. При нервных потрясениях это со мной случается, а потом быстро проходит. А вы видите, какое время мы все переживаем…

Несколько дней эта рука еще фигурировала на съезде на черной повязке, потом повязка исчезла.

Речи Дутов произносил громко, складно и дельно. Во время речи он смотрел через головы слушателей, на противоположную стену. Голова его сутулилась, и поднятые вверх глаза останавливали на себе внимание слушателей. Седая борода и голова импонировали аудитории, состав которой был, главным образом, из стариков.

Через несколько дней съезд кончился, и в последний день произошла разительная перемена. Дутов явился на съезд в изящном штатском костюме, выбритый и гладко остриженный. Румяные щеки его пылали здоровьем, и на вид ему нельзя было дать более 35 лет. В то время ему было года 42–43 664, но с бородой он выглядел лет на 50. Дутов не забыл порисоваться штатским костюмом, объяснив его тем, что ему приходится переодеваться, так как простые люди кидаются в сторону, когда он идет с булавой по улице в сопровождении своей охраны, и высказал надежду, что скоро, вероятно, ему не придется переодеваться и маскироваться и жизнь, особенно казачья, быстро наладится. (Вероятно, это обстоятельство послужило позднее к рассказам о нем как [об] оборотне.) При громких аплодисментах и криках «ура» он покинул трибуну» 665. Вскоре Дутов решил отказаться от личной охраны. «От судьбы не уйдешь», – говорил он, стремясь к большей свободе (на самом деле речь шла о возможности более спокойно ухаживать за дамами) 666. Для государственного деятеля такое поведение было крайне легкомысленным. Что же касается судьбы семьи Дутова, то в июне 1918 г. Н.Д. Каширин, узнав, что в Оренбурге остался отец Дутова, распорядился приставить к дому престарелого генерала охрану 667. Вряд ли этот шаг можно поставить в заслугу красному командиру – он ведь отлично понимал, что, пострадай семья Дутова, той же участи не избежать и семье самого Каширина.

Денег у Дутова на организацию борьбы с большевиками не было. Касса верхнеуральского казначейства, в течение нескольких месяцев не получавшая денег из центра, была пуста. М.П. Полосину удалось провести через Верхнеуральскую городскую думу постановление об обложении местных богачей налогом в 100 000 руб., однако на добровольной основе удалось собрать лишь порядка 18 000 руб. Причем многие богатые верхнеуральцы скрыли свои сбережения от белых, красным же позднее отдали все, в том числе и жизнь.

5 марта 1918 г. Дутов из Верхнеуральска отправил с двумя партизанами письмо М.П. Богаевскому на Дон. Сам Богаевский был расстрелян большевиками 14 апреля 1918 г. в Новочеркасске, однако письмо, попав в мае на Дон с одним из партизан, не только не затерялось, но даже было в октябре 1918 г. опубликовано на страницах журнала «Донская волна», дойдя до нас в таком виде. Моральное значение получения этого известия из далекого Оренбуржья на Дону весной 1918 г., думаю, трудно переоценить. Дутов писал: «Податели сего письма партизаны Червь и ваш донец Дмитриев командированы к Вам изложить все. Писать и некогда, и лучше они на словах передадут все. Войсковое правительство просит оказать им доверие и наладить к нам доставку оружия. У нас мало пушек и особенно снарядов. Пулеметы есть и тоже маловато. Хотелось бы иметь всего, но как – сказать не умею. Силы последние выматываю, но борюсь до конца. Пережил три круга и все еще на посту. Очень и очень нужны офицеры и главное – деньги знаками прежними. Если вы сумеете послать нам деньги, посылайте со своим доверенным, это будет лучше. Вам все податели сего передадут – где мы и что мы. Привет Вам и всему Пр[авительст]ву. Ваш преданный и глубокоуважающий Вас атаман А. Дутов » 668.