Михаил Галактионов - Париж 1914 (темпы операций)

Но, может быть, дело обстоит не так просто? Кроме прочности, «стена» должна обладать также и определенной упругостью — иначе обороняющаяся сторона не сможет выиграть темпы, необходимые для закрытия того или иного прорыва. Между тем, в распоряжении союзников было очень мало свободного пространства: они с трудом могли позволить себе потерять порты Ла-Манша и ни при каких условиях не должны были уступать линию Соммы. Эта недостаточная упругость позиционной обороны давала возможность разрушить «стену» серией последовательных ударов. Людендорф продемонстрировал этот метод в 1918 году и был близок к успеху. (Прим. ред.)

Marechal Posh, Memoires, tome premier, p. 187 el 188.

Фош так формулирует задачи завязавшейся борьбы: «По мере того как битва стабилизировалась в Пикардии и Артуа, эра новых событий начинается к северу от реки Лис. Это — последняя территория, которую немцы могут использовать, чтобы попытаться опередить нас в скорости, чтобы захватить нас врасплох, раздавить нас тяжестью своих вооруженных масс…»

Фош рассказывает следующее об этой беседе с Ллойд-Джорджем «Я ему сообщил мое решение: наши войска, зарываясь в траншеи, противостоят усилию врага, несмотря на его подавляющее вооружение, до того дня, когда мы сами, снабженные таким же вооружением, сможем предпринять наступление, которое только и может дать победу». Фошу пришлось ждать этого момента 4 года. Ллойд-Джордж в своих воспоминаниях несколько иначе описывает эту беседу: «Я спросил его, не имеет ли он что-либо передать британскому кабинету, а он сказал: „Скажите ему, что здесь мы больше не будем отступать“. Я спросил тогда, не должен ли я также передать, что здесь стремятся и наступать. Он поколебался и был, очевидно, озадачен вопросом. После заметной паузы он ответил: „Это зависит от людей и средств вооружения которые вы способны бросить на боевую линию“». («War Memoirs of David Lloid George», Volume one, p. 159).

«Союзники стремятся воспользоваться еще инициативой и свободой действия, которые открылись для них в результате Марнской победы, чтобы опередить врага в его наступлении, атаковать его прежде, чем он смог бы обратить в свою пользу успех над Антверпеном и пустить в ход силы, которые здесь освободились, прежде чем он сосредоточил свои могущественные резервы, подвезенные из Германии, прежде чем он предпринял свое наступление на оставшейся свободной территории, чтобы посредством маневра выиграть кампанию на западе. Но будем ли мы иметь время и возможность соединить еще рассеянные и разделенные войска трех союзных держав достаточной силы, чтобы ниспровергнуть этот план… Таков был вопрос, который нужно было решать в ужасающем столкновении Фландрской битвы». (Foch, I, 193).

Немецкие авторы поддерживают эту легенду. Один из них (Каbenau) пишет: «Решение разрушить Изерские плотины и шлюзы Ньюпорта было принято и 30 октября проведено в жизнь. Побежденные водой, грязью и илом, немцы должны были прекратить наступление. В решительной атаке они были остановлены силами природы, но не врагами».

Описывая бои 26 октября, Фош отмечает «В нескольких пунктах противником уже были сооружены оборонительные позиции из проволочных заграждений», (des defenses en fil de for, I, 212).

«В низкой местности, которая окружает Ипр, вода на поверхности земли препятствовала рытью окопов. После отступления от Шарлеруа большая часть наших войск к тому же не имела инструмента. Организация сплошной линии обороны была невозможна, она требовала к тому же, благодаря только своей протяженности, больших сил, чем те, которыми мы располагали» (213).

Эта совокупность обстоятельств приводила к сражению, как бы разделенному по перегородкам с трудными сообщениями, при невозможности охватить происходящее, и неизбежно вела к раздроблению действия.

«Германская тяжелая артиллерия становилась с каждым днем все более многочисленной (но, очевидно, все же недостаточной для прорыва. — МГ.) и мы были не в состоянии действительно подавить ее из-за отсутствия тяжелых орудий. Напротив, немцы были остановлены хорошо нацеленным заградительным огнем наших 75–мм пушек; однако, мы должны были беречь снаряды. Они были в ограниченном количестве» Fosh, I, 212).

«Резюмируя — после пяти дней непрерывного наступления союзные войска увидели, что их усилия сведены на нет таким же усилием врага: удар был жестокий, но безрезультатный. Силы противников были теперь равны» (213).