Владимир Антонович - Очерк истории Великого княжества Литовского до смерти великого князя Ольгерда

Современные немецкие источники по большей части дают безразлично обоим братьям титул царя (rex): желая же определить их взаимные отношения, утверждают, что Ольгерд был собственно правителем государства, а Кейстут главным начальником военных сил: «Король литвинов в лице своего брата по имени Кейстут, вождя своего войска... вступив на территорию Wilowense» (Стародавняя хроника Олива). «Они дошли до Drakyn, главного замка князя литвинов Кейстута, брата короля, который есть вождь поганского войска» (Из отчета магистра о походе на Литву в 1375 г.). «Начали осаду замка Тракай, (который принадлежит. — Пер.) вождю литовского войска» (Другой отчет о том же походе).

«І265. В то время князь де Монте (Вильгельм l фон Берг) был с большой свитой в земле, и по его желанию совершен рейд». «1378. Князь Альберт Лотарингский прибыл в Пруссию с 70-ю рыцарями, и на его честь был назначен рейд». Такие же походы упоминаются в честь других знатных гостей: ландграфа Оттона Гессенского, Рупрехта герцога Баварского, Адольфа архиепископа Кельнского, Леопольда герцога Австрийского, графов Варвика, Уффорда и т. п.

«В 1376 г. пешие братья в Ливонии собрали против неверных разбойным способом ватагу из 600 человек, знаменосцем и главой которых был брат Теодорик из Голтейе, наместник в Dobelleen» (Гермам из Вартберга). «1364. Брат Генрих (фон Шенинген) созвал издалека, кого пожелал, по-разбойничьи опустошая». В 1367 году Ливонский магистр особым договором, называемым «pax latrunculorum», обязался в течение известного времени не допускать охотников врываться в литовские пределы.

Из числа многих описаний походов на Литву, которыми загромождены все летописи ордена, приведем наудачу несколько примеров, характеризующих военные приемы крестоносцев:

«1367. Брат Геннинг, маршал ордена, разбил табор в верхней части [земли] литвинов; увидев, что она не укреплена, он разделил свое войско на три отдела и среди дня открыто ударил по всем им мечем, опустошая их области огнем и смертью, а также увел с собой в Прусскую землю 800 пленных и даже царский табун из 50 кобылиц». (Герман из Вартберга):

«1369. Войт из Grebin был... в Литве, где сжег несколько сел с их припасами, а многих убил». (Там же).

«1370. Наместник из Goldingen ...вступил в землю литвинов, которую опустошил... за одну ночь выведя 320 голов (пленных. — Пер.) обоего пола, не считая многочисленных убитых, а также 340 голов волов и лошадей, и возвратился невредимым со своими... Еще раз маршал послал свой пеший отряд в Drogotzen землю, где они пребывали 4 ночи, опустошая, убивая и захватывая в плен: 106 человек, 61 конь и 9 стад волов и коров. Еще раз наместник из Ragiten... разбил два селеньица и взял 20 лошадей и 9 волов, выведенных оттуда». (Там же).

«1372. Брат Виганд с сотней отборных [людей] вступил в поганские пустоши с целью добычи и их усмирения... Они перешли Mimilam и, вступив в начале ночи в 4 неукрепленных селения, вырубили мечем все, что им попадалось — мужчин с женщинами и детей, все дотла сожгли и вывели пленных с огромною добычею». (Виганд из Марбурга).

В 1365 г. литовцы после удачного похода в Пруссию «с триумфом возвращаясь к королю и вблизи Ragnitam, радостно празднуя, принося в жертву богам кровь быка, а кого-нибудь, говорят — Генселя Нойвенштайна, приносят в жертву, бросая в костер». (Виганд из Марбурга).

Летописцы ордена упоминают разновременно о разрушении литовцами многих крепостей; они называют из числа их следующие: Мезотен, Шальвита, Каустрита, Шилиттерн, Иоганнесберг, Экерсберг, Анненбург.

Потери литовцев в этой битве летописцы ордена исчисляют различно: Annales expeditiales Prussici определяют ее в 6000 человек. Современный отчет об этой битве, извлеченный из Кенигсбергского архива, говорит: «Однако не забудем, что во имя господина полегло 1000 и из 20 000 спаслись немногие, взято 800 или около того» (Пер. с нем.). Вероятно крестоносцы, желая изгладить неблагоприятное впечатление, произведенное на Западе неудачей, которую они потерпели в 1345 г., умышленно придавали этой битве преувеличенное значение; иноземные летописцы, писавшие на основании слухов, исходивших от крестоносцев, придают ей небывалые размеры. Так, современник события Иоанн Витодуран, писавший свою летопись в Цюрихе, рассказывает, будто в битве на р. Страве погибло 40 000 литовцев. Длугош исчисляет потерю литовцев в 22 000; наконец, русские летописи, вовсе почти не обращавшие внимания на борьбу Литвы с крестоносцами, внесли следующее известие об этой битве: «Бой был немцем с Литвою на Страве реце и побиша Литвы 40 000».