Владимир Антонович - Очерк истории Великого княжества Литовского до смерти великого князя Ольгерда

1324. «Царь Азбяк посылал князей Литвы воевати; и много зла створиша Литве, и со многим полоном приидоша в Орду». 1336. «Того же лета Татарове воеваше Литву».

Более подробный пересказ о Свентироге находится в рукописном списке той же летописи, хранящемся в Познанской библиотеке. Вот этот рассказ, пропущенный в списке, изданном Нарбутом: «Обереть себе великий князь Швинторог местцо на пущи, велми хорошо, подле реки Вельи, где река Вильня упадает у Велью, и просил сына своего, Скиримонта, абы на том местцу было жеглищо вчинено, гдежбы его мертвого сожгли; и приказал сыну своему, жебы по смерти его на том местцу, гдебы его сжег, всих князей Литовских и знаменитых бояр сожжено было и штобы вже нигде инде тела мертвых не были съжены, только там».

1331. «И постави Василия владыку митрополит Феогност, ą с ним владык 5: Грегорий Полоцкий, Афанасий Володимирский, Федор Галицкий, Марко Перемыслицкий (Иоан Холмский)».

Длугош, вследствие очевидной описки, относит смерть Гедымина к 1307 г. Стрыйковский и Коялович полагают ее в 1328 при осаде замка Вельоны. Виганд из Марбурга — в 1337, при осаде Бейербурга. Все эти годы означены, очевидно, ошибочно: в сборнике Наперсного помещен договор, заключенный Гедымином с Ригой и Лфвонским орденом, состоявшийся 1 ноября 1338 года. Таким образом, с гораздо большей вероятностью можно принять год смерти Гедымина, обозначенный в русских летописях: 1341 или 1340.

«1331. Болеслав, князь Мазовии и Руси, женился и взял в жены дочь Гедымина, князя Литовского, язычницу и варварку» (Длугош).

«1341. Умерла княгиня Мария Черская, русинской нации, жена Тройдена, князя Мазовецкого и Черского».

«1344. Преставися великая княгиня Семенова Ивановича Анастасия в черницах и схиме, родом литовка, а прозвище еи бысть литовское Августа».

«Той же зимы (1319) за князя Дмитрия Михайловича приведоша княжну Марию из Литвы, Едименову дщерь».

Мы встречаем в источниках указание на то, что при раздаче уделов «ад удельным князем совершался обряд коронации. О Кориате Гедыминовиче, получившем Новогродок-Литовский, сохранилась следующая приписка на древнем требнике, хранившемся в Лаврашевском монастыре: «1329 — коронация князя Новогрудского».

В подтверждение этого положения обыкновенно ссылаются как на единственное фактическое доказательство на договор, заключенный между (1340 — 1349 г.) литовскими князьями с Казимиром польским: договор этот начинается так; «Я, князь Евнутий, и Кистутий, и Любарт, и Юрий Наримонтович, и Юрий Кориатович чинимы мир твердый из королем Казимиром польским... и за великого князя Ольгерда, и за Корната, и за Патрикия, и за их сыны, мы ислюбуем тот мир держати велми твердо». Так как имя Явнутия поставлено в этом документе на первом месте, то в этом обстоятельстве и видят доказательство его великокняжеского достоинства. Аргумент этот, весьма шаткий по своему существу, встречает решительное противоречие в тексте самого документа, в котором великим князем ясно назван Ольгерд. Притом, хотя в документе не обозначен год его составления, но в дальнейшем тексте сказано, что мир заключается «от Ивана дне (купал) за 2 лет». Нам, между тем, известно, что война с Польшей вспыхнула в 1349 году, потому время заключения Договора с самым большим вероятием может быть отнесено к 1347 году, т, е. к тому времени, когда Евнутий был уже смещен с Виленского княжения. В договоре он очевидно принимал участие, наравне с другими братьями и племянниками, в качестве лица, уполномоченного от великого князя Ольгерда. Дашкевич указывает на рассказ, составленный Витовтом около 1390 года, в котором этот великий князь передает, что Гедымин дал Евнутию «die grosse Herrschafft zu der Wille»; но тут же г. Дашкевич замечает, что в XIV столетии титул великого князя принимали и князья удельные; потому и выражение Витовта мы понимаем в том смысле, что Евнутий имел «великое княжение в Вильне». Принадлежность к его уделу отцовского стольного города послужила поводом как к удержанию за ним громкого титула, так, впоследствии, и к изгнанию его братьями, желавшими восстановить единство государства и сосредоточить его управление в основанной отцом столице.

«Вмыслили Панове вси Лядзкие... вчинити, как вчинили над панами Русскими Перемышльскими, позвавши их до рады, и там порезали, и Перемысль засели».