Бернард Хаттон - Секретная миссия Рудольфа Гесса. Закулисные игры мировых держав. 1941-1945

Гесс понимал, что его письма жене читаются цензурой. Но он обнаружил изъян в этой системе. Составляя письмо, он делал его копию, и когда отправлял следующее, то вкладывал ее в конверт. Цензоры, очевидно, не читали копию того, что уже прошло через их руки. Таким образом Гесс смог сообщить жене некоторые подробности своего местонахождения. В письме от 9 сентября он писал о высокой горной цепи. Он писал о том, что его сын легко освоит местный диалект. В письме от 14 февраля говорит о важности своих технических способностей. 16 июля 1943 года в другом письме Ильзе прочитала: «Цвета здешней местности необычны и очень красивы. Основной цвет – красный, это цвет земли между лужайками и полями, которые, по мере созревания урожая, из зеленых превращаются в желтые, как и осенние деревья. Я обнаружил, что мне нравятся больше здешние цвета осенью и зимой, а не в другие времена года. С одной стороны, солнечный свет осенью и зимой мягче, а с другой – вспаханные поля кажутся еще краснее по сравнению с теми, которые пашут зимой».

В первом письме упоминание о красном цвете земли было вымарано цензором. Но в копии, вложенной в следующее письмо Гесса жене, оно сохранилось.

У Гесса было много времени, чтобы тщательно обдумывать свои послания, и он с большим умом вставлял намеки, зная, что верная жена тщательно взвешивает каждое слово, которое он писал.

Старый друг семьи Хаусхофер объяснил фрау Ильзе:

– В Англии есть два района, где земля красного цвета. Один располагается недалеко от Уиндермира в Северной Англии, а другой – в Абергавенни, в Южном Уэльсе. Поскольку в Уиндермире нет полей с такой растительностью, то я думаю, что ваш муж находится где-то около Абергавенни.

Слова о местном диалекте могли иметь отношение к валлийскому языку.

Быть может, Гесс надеялся, что Гитлер и германское главнокомандование организуют операцию по его спасению, но время шло, и он понял, что его надеждам не суждено сбыться. Через год, в январе 1944 года, тон его писем изменился. Он надеялся, что его репатриируют, если признают больным, и написал жене о том, что потерял память: «Дорогая моя мамочка, я буквально часами сижу, раздумывая о том, о чем бы написать тебе, но ничего не могу придумать. К сожалению, на то есть причина, и ты, рано или поздно, заметишь ее или услышишь о ней. Я совершенно лишился памяти, все прошедшее скрыл для меня какой-то серый туман; я не могу вспомнить даже самые простые вещи. Я не знаю, чем это вызвано. Доктор долго объяснял мне, но даже его объяснение со временем выветрилось у меня из памяти. Он обещает, что придет день, когда память ко мне вернется. Надеюсь, его слова сбудутся».

И снова 26 февраля 1944 года он пишет фрау Ильзе: «Если ты не пишешь, я тоже не могу писать, поскольку мне нужен стимул. Без твоего письма я действительно не знаю, о чем мне писать. Ибо, как я сообщал в моем последнем письме, я напрочь лишился памяти, хотя врач уверяет меня, что это явление временное».

Гесс находился в заключении уже почти три года, и психиатры, отвечавшие за него, были уверены, что его амнезия имеет истерическую природу. Они предложили вылечить ее внутривенным вливанием пентотала. Но Гесс так яростно сопротивлялся этому, что им пришлось обратиться в военное министерство за разрешением сделать попытку вернуть ему память с помощью пентотала. Разрешение было получено.

В 7 часов вечера 7 мая 1944 года Гессу дали легкий ужин.

В 8 часов 45 минут он лег в кровать. Присутствовали доктор Филлипс, доктор Эллис Джонс, сержант Эверетт и капрал медицинского корпуса королевской армии. Гессу простерилизовали локтевую впадину на левой руке и нашли вену, куда ввели 5,5 кубических сантиметра раствора эвипана натрия.

Через четверть часа в комнату вошел подполковник Генри В. Дике. Он свободно говорил по-немецки. Мышцы Гесса полностью расслабились, и он похрапывал. Вытащили из вены иглу – крови не было. На рану наложили прокладку и приготовили корамин. Пульс был ровным, давление – в норме.

В 9 часов 10 минут доктор сказал по-немецки:

– Теперь вы сможете вспомнить имена и лица дорогих вам людей. Ваша память к вам вернется. Мы собрались здесь, чтобы помочь вам. Доктор Джонс тоже здесь. Он – ваш лечащий врач.

В 9 часов 12 минут Гесс застонал.

Доктор Дике спросил:

– Вас что-нибудь беспокоит?

– Боль в животе! – ответил Гесс. – О, если бы я был здоров! У меня ужасно болит живот. – Он снова застонал. – Воды! Дайте воды! Я хочу пить!

– Вам скоро дадут воды, – заверил его доктор Дике. – Скажите нам, о чем вы забыли.