Виктор Муратов - Командарм Лукин

— А где тыл? Дорога-то у Ярцево перехвачена.

— Пока ближе к штабу армии, там все же охрана. Не оставлять же их на передовой. А вообще, с этими пленными в такой обстановке одна морока.

— Что поделаешь, Петр Николаевич, пленные есть пленные. С директивой военного совета фронта знаком?

— Знаком-то знаком… Требуют гуманного отношения к военнопленным, а знают ли там, что творят фашисты? Это они в плену овечки…

— Иначе нельзя, мы не фашисты. Надо уметь бить врага в открытом бою. Что ты и доказал.

26 июля части 20-й армии генерала Курочкина отошли на линию обороны 152-й дивизии и соединились с частями 16-й армии в Смоленске. Теперь 20-я армия прикрывала армию Лукина с севера, северо-востока и с северо-запада. На стыке армий стояли 152-я и 73-я дивизии.

Из совхоза «Жуково» командный пункт 16-й армии был перенесен в лес южнее Мордвиново. В этой деревне оказался и штаб генерала Курочкина.

— Съездим-ка к Павлу Алексеевичу, — предложил Лукин Лобачеву. — Теперь вместе воевать будем.

В штабной землянке вместо с Курочкиным находился член Военного совета 20-й армии дивизионный комиссар Семеновский.

Командармы и члены военных советов встретились, чтобы решить, что же делать дальше. Они уже знали, что против их армий действуют свежие силы — пехотные дивизии 5-го и 8-го армейских корпусов.

Все понимали, что противник может нанести новый удар, чтобы разъединить армии и таким образом взломать оборону города. Каждый сознавал и то, что противник вот-вот сомкнет кольцо окружения. Враг занял станцию Кардымово, где расположились армейские госпитали, и раненых стало некуда отправлять.

Но даже в такой крайне тяжелой обстановке никто из присутствующих не произнес: «Надо отступать и прорываться на восток». У всех было единое и твердое решение: «Будем драться за Смоленск». К тому же в этот день Лукин получил радиограмму военного совета Западного фронта: «Лукину. Лобачеву. Объявить личному составу войск: вам на выручку идут группы войск генералов Рокоссовского, Хоменко, Калинина, Качалова. Будьте стойки, держитесь. Боевая задача — сохранить людей и боевую технику. Тимошенко. Лестев».

В свой штаб Лукин и Лобачев возвратились поздно вечером. В это время вражеские танки из района Духовщины прорвались на стыке 152-й и 73-й дивизий и подошли к командному пункту армии. Отбивать их было нечем. Батальон охраны штаба так и не прибыл к Лукину. Положение на командном пункте осложнялось тем, что недалеко от штаба были пленные австрийцы, которых пока так и не отправили в тыл. Услышав близкий бой, они могли всполошиться, разоружить небольшую охрану.

Выручил предусмотрительный начальник артиллерии генерал-майор Прохоров. Он поставил на прямую наводку два дивизиона артиллерии и отбил атаку танков.

У Соловьево Рокоссовскому удалось на небольшой срок отогнать противника от переправы через Днепр, Войска смогли получить немного боеприпасов, медикаментов и продовольствия. Успели отправить в тыл пленных.

Вечером 27 июля Лукин послал маршалу Тимошенко боевое донесение. Сообщив о разгроме пехотной дивизии генерала Бергмана и о том, что к утру 27 июля армия заняла всю северную часть Смоленска, он заверил Главкома, что в ближайшие дни приступит к форсированию реки и захвату южной части города.

Но замыслу командарма не суждено было сбыться. Работник штаба армии подполковник Данильченко, вернувшись из-под Соловьево, доложил, что гитлеровцы захватили там переправу через Днепр и замкнули кольцо окружения.

С утра 28 июля противник по всему фронту перешел в наступление. Во второй половине дня мощными ударами танков и авиации прорвал фронт 69-го стрелкового корпуса генерала Могилевчика в районе озера Пениснар. 73-я дивизия отошла и открыла правый фланг 152-й дивизии. Полковник Чернышев вынужден был отойти, после чего северо-восточную часть Смоленска оставила дивизия Городнянского.

Вскоре на командный пункт генерала Лукина прибыл генерал-майор Могилевчик и доложил, что он не нашел командного пункта своей 20-й армии. Оказалось, что штаб 20-й армии так быстро снялся и переехал на новый командный пункт, что даже не успел предупредить об этом не только своего соседа Лукина, но даже своих командиров.

Положение складывалось угрожающее. Противник вышел на северные окраины Смоленска. Дивизия Чернышева дерется на северо-западной окраине. Сам Чернышев уже дважды ранен, но не покидает поля боя.

Лукин приказал Городнянскому немедленно выставить заслон на магистрали Минск — Москва. Но ему было ясно, что эти меры уже не помогут. Если он промедлит хотя бы ночь, то две его дивизии останутся в городе, стиснутые со всех сторон противником.