Алан Кларк - План «Барбаросса». Крушение Третьего рейха. 1941–1945

Оборона моего левого фланга от Элисты к Дону вначале была доверена румынской группе армий под командованием маршала Антонеску. Сам Антонеску не появился на сцене, благодарение богу! Вместо этого сектор был подчинен Манштейну, группа армий «Юг» которого включала часть румынских сил. С помощью Манштейна нам удалось отойти через Ростовскую горловину, прежде чем русские могли отрезать нас… Но противник оказывал на Манштейна такое большое давление, что мне пришлось послать ему несколько моих дивизий помочь сдерживать русских, которые наступали вниз по Дону на Ростов. Наиболее опасным временем отхода была вторая половина января».

Гитлер трижды обращался к истории женщины, совершившей самоубийство. Его первый рассказ значительно отличается от того, что он рассказал Йодлю (после того как ушел Цейцлер) позднее:

«Такая красивая женщина она была, в самом деле – первоклассная. Всего из-за пустяка, оскорбившись на несколько слов, она сказала, «Тогда я могу уйти, я не нужна». Ее муж ответил: «Ну и уходи». Она ушла, написала прощальные письма и застрелилась».

На самом деле Шмидт был одним из очень немногих старших офицеров, взятых в плен в Сталинградском окружении, который оставался верен Гитлеру на протяжении всего плена.

Энгель Герхард – подполковник, армейский адъютант Гитлера в 1937–1944 годах.

Первое выступление по радио произошло 28 мая 1943 года. Но Шмидта Гитлер оценил неправильно.

Ешоннек Ганс – генерал люфтваффе, начальник штаба ВВС в 1942–1943 годах.

Это впечатление выглядит контрастом со стенографической записью реакции Гитлера на только что услышанную новость, хотя, конечно, это не исключает того, что он испытывал муки совести позднее.

Для кампании 1942 года танк III был перевооружен 50-мм пушкой L60, которая пробивала броню Т-34 на близких и средних расстояниях. Танк IV был оснащен 75-мм пушкой L46, которая была аналогична 76-мм пушке, которой был оснащен советский танк, но уступала ей в плане подвижности. Эти модификации вводились на новых танках и на присылаемых для ремонта в Германию машинах, но в конце 1942 года в войсках оставалось много устаревших машин.

Лучшим примером этого и, как ни странно, самым долговечным мемориалом Порше является модель «фольксваген», которая, будучи блестяще оригинальной по своему замыслу, потребовала десяти лет детальной доработки, прежде чем смогла выйти на рынок.

После ареста (в 1944 году) Шлабрендорфа привезли в тюрьму гестапо на Принц-Альбрехтштрассе. «Однажды ночью меня вывели из моей камеры… В комнате, куда меня привели, было четверо – комиссар Хабекер, его секретарь-женщина, сержант СД в форме и помощник в гражданском… Пытку проводили поэтапно. Сначала связали мне руки за спиной, затем наложили приспособление, зажавшее все десять пальцев по отдельности. Внутри этого инструмента имелись острия, упиравшиеся в кончики пальцев. Поворот винта заставил инструмент сжаться, и острия впились в пальцы.

Вторая пытка состояла в следующем: меня привязали лицом вниз к раме, напоминавшей кровать, и накинули на голову одеяло. Затем голые ноги засунули в инструменты вроде печных труб, усаженных внутри гвоздями. Снова винтовой механизм сжал эти трубы, так что гвозди впились в бедра и голени».

В 1942 году производство танков в Германии было равно 4280, в 1943-м – 6 тысячам. В 1944 году, когда реформы Шпеера и Гудериана дали результат (несмотря на тяжелые бомбежки союзников), производство танков возросло до 9161. Русские в 1943 году произвели 11 тысяч; в 1944-м – 17 тысяч. Но в последнюю цифру могли быть включены самоходные пушки, и если они были включены и в суммарные данные немцев, то разница между двумя этими рядами не так уж выражена, как часто утверждают. Уровень производства самоходных артиллерийских установок и самоходных противотанковых пушек в Германии был на уровне 778 в 1942-м, 3406 в 1943-м и 8682 в 1944 году.

Читателям будет интересно узнать, что Бах-Зелевски судили только в 1951 году. Германский суд в Мюнхене дал ему 10 лет «условного заключения».

В начале 1917 года новый главнокомандующий французской армией генерал Нивелль начал составлять планы нанесения атаки против уязвимого сектора германской линии фронта, удерживаемого девятью германскими дивизиями, силами 44 французских дивизий. С этими планами войска были ознакомлены вплоть до сержантского состава, и некоторые в феврале попали в руки немцев. В марте немцы отошли от своего уязвимого выступа и встали за линией Гинденбурга, усилив войска еще 34 дивизиями. Несмотря на опасения во французском кабинете министров и среди своих коллег, Нивелль настоял на том, чтобы начать наступление непосредственно против новой германской позиции, не внеся практически никаких изменений в тактические планы. Результатом был полный разгром французов.