Иван Оченков - Царь

- Но ведь это победа? - нерешительно спросил Казановский.

- Если не считать, что на каждых трех убитых московитов, мы потеряли минимум пятерых, то - да.

- Вы так спокойно об этом говорите.

- Если бы затея русского воеводы удалась, наши потери были бы вдвое выше! Поймите это их земля, их леса. Они знают тут каждую тропку, каждую лисью нору или медвежью берлогу. В чистом поле, мы бы стоптали их копытами своих коней, даже не заметив, но здесь их стихия!

- Так мы, пожалуй, всю армию потеряем, пока до Москвы дойдем, - удрученно пробормотал королевич.

- Все не так плохо, ваше высочество, - не согласился с ним гетман. - Рано или поздно герцогу придется дать нам открытое сражение и ни стойкость его немецких наемников, ни азиатская хитрость московитов ему не помогут. А пока надо стиснуть зубы и идти вперед, усилив разведку. Говоря по совести мне сильно не хватает покойного Лисовского, уж с ним бы такой оплошности точно не случилось.

Как и говорил Ходкевич, русский воевода, а это действительно был Валуев, не стал ждать, пока его зажмет польская кавалерия и отвел свой отряд к Вязьме. Последние русские ратники еще входили в ворота крепости, когда показались идущие за ними враги. Едущий в окружении пышной свиты королевич внимательно осмотрел на укрепления крепости, поморщился от дыма полыхающего посада и вопросительно посмотрел на гетмана. Тот, как будто отвечая на незаданный вопрос, махнул рукой одному из своих офицеров и тот понятливо кивнув, сорвался с места и вскоре в сопровождении трубача и жолнежа с белой тряпкой на пике подскакал к самым воротам.

- Позовите воеводу! - Требовательно закричал он.

- Что тебе нужно? - Последовал ответ с воротной башни.

- Я послан выборным русским царем Владиславом. Он милостиво обещает всем вам прощение, если вы откроете ворота!

- Скажи Владиславу, что он еще не царь!

- Григорий это ты?

- Да, Александр, я!

- Пся крев, грязный изменник! Ты и сам голову сложишь и людей своих погубишь.

- Зачем ты так ругаешься, Сашка!

- Затем что ты предал королевича Владислава.

- Врешь ты все! Это Владислав нас предал, когда отказался выполнять обещанное. И ты свою веру ксендзам продал за тридцать сребреников! Даже ругаться стал как поляк. Пошел прочь отсюда, а то стрелять велю!

Парламентер, скрипнув зубами, вернулся к королевичу с гетманом и доложил им обо всем что услышал. Ходкевич выслушал его без особого интереса, а вот Владислав принялся расспрашивать офицера.

- Как воз зовут?

- Александр Новицкий, ваше высочество.

- Вы русин?

- Да.

- И вероятно православный?

- Пока, да.

- Что значит, пока?

- Я дал обет, перейти в католичество, если Господь дарует нашему оружию победу в этом походе.

- Да будут все ваши обеты исполнены!

- Аминь.

- Вы, как я вижу, знакомы с Валуевым?

- Да, мы прежде были друзьями.

- Ступайте, мы довольны вашей службой.

Когда, Новицкий отъехал, королевич еще раз окинул глазами городские укрепления и спросил у гетмана:

- Кажется, стены этой крепости не слишком крепки?

Действительно, в отличие от построенного из кирпича Смоленска, стены Вязьмы были деревянными и лишь несколько квадратных приземистых башен были сложены из белого камня. Впрочем, вокруг стен был выкопан глубокий ров наполненный водой, так что совсем легкой добычей вяземский кремль не выглядел. Так и не дождавшись ответа, королевич продолжил:

- Вероятно, разбить их не составит особого труда?

- Ваше высочество, - почтительно отвечал ему Ходкевич, - раз уж мы не стали задерживаться у Смоленска, то совсем уж не стоит отвлекаться на эту ничтожную крепость. Когда мы возьмем Москву, она сама упадет к вашим ногам, а ее жители притащат вам Валуева в цепях. Вы ведь этого хотите?

- Пожалуй, я бы не отказался посмотреть, как этот изменник будет висеть в петле.

- У вас будет такая возможность. А сейчас мы, оставив здесь небольшой заслон, двинемся дальше.

- Что же, я вполне согласен с вашими доводами. Прикажите нашей армии поворачивать.

- С вашего позволения я уже сделал это. Тут в нескольких милях переправа через один из притоков реки Вязьмы. Наплавной мост. Разведка проверила - все чисто. Мы перейдем на другой берег, а оставшиеся рядом с крепостью жолнежи будут всю ночь палить костры, чтобы враг думал, что здесь вся наша армия. После чего утром нас догонят.

- Прекрасный план, - буркнул королевич, немного обиженный, что гетман не посоветовался прежде с ним и повернул своего коня.