Феликс Керстен - Пять лет рядом с Гиммлером. Воспоминания личного врача. 1940-1945

В другом вопросе я добился большего успеха. Гиммлер оказался вполне расположен к доставке в концентрационные лагеря продовольствия и медикаментов для конкретных лиц, вне зависимости от того, являются ли они евреями, голландцами, норвежцами, датчанами, французами, англичанами, бельгийцами или североамериканцами. Если адресаты будут не найдены, посылки следует справедливо разделить среди прочих обитателей лагеря, чтобы заключенные в любом случае оказались в выигрыше.

15 марта 1945 года

Во время сегодняшнего сеанса лечения Гиммлер сказал мне, что вплотную займется вопросом переправки определенных категорий заключенных-евреев в Швецию и Швейцарию и будет держать меня в курсе, как продвигаются дела. Кроме того, он пообещал обсудить этот вопрос с графом Бернадотом.

В то же время Гиммлер поднял тему евреев-полукровок. Несколько дней назад я сказал Брандту, что бессмысленно отправлять полукровок в концлагеря, когда стоит вопрос об освобождении значительного числа чистокровных евреев. Очевидно, Брандт привлек внимание Гиммлера к этой теме. Но Гиммлер оказался поразительно неуступчив в этом отношении. Я доказал ему, насколько неразумно такое поведение и что настойчивость Гиммлера в значительной степени ухудшит мнение цивилизованной Европы о Германии. Мои аргументы явно произвели на Гиммлера впечатление, и в итоге он в моем присутствии отдал Брандту приказ прекратить гонения на евреев-полукровок и других людей смешанного происхождения.

Я воспользовался возможностью, чтобы предложить Гиммлеру собрать всех евреев в специальных лагерях под контролем Красного Креста, на который также ляжет задача ухаживать за узниками и кормить их. Гиммлер весьма благожелательно отнесся к такой идее и показал, что высоко ее ценит. Я был очень доволен прогрессом по всем вопросам, которые обсуждал со Шторьхом.

Харцвальде

16 марта 1945 года

Сегодня я снова говорил с Гиммлером о переправке некоторых категорий евреев в Швецию и Швейцарию; я просмотрел с ним списки, в которых перечислялись отдельные лица, чье освобождение было желательно. Гиммлер держался со мной очень откровенно и пообещал вплотную заняться этим вопросом. У меня возникло впечатление, что он готов на дальнейшие уступки. Он сам поднял вопрос о транспортировке заключенных и заметил, что ответственность за нее должна взять на себя Швеция или Швейцария.

Я воспользовался таким благоприятным моментом, чтобы вернуться к теме об обращении с евреями в концлагерях. В моем присутствии Гиммлер составил специальный приказ, в котором запрещалась какая-либо жестокость по отношению к еврейским заключенным и запрещались убийства евреев. Впоследствии, 24 марта, он разослал комендантам всех лагерей подробные инструкции по гуманному обращению с евреями. С того момента каждый комендант лагеря объявлялся ответственным за смерть любого заключенного-еврея и был обязан дать исчерпывающий отчет об обстоятельствах происшествия.

Гиммлер подчеркнул, что все эти уступки будут отменены, если они станут темой для обсуждения во всемирной печати, рассматриваясь как признак германской слабости.

Харцвальде

17 марта 1945 года

Сегодня я снова поднял перед Гиммлером вопрос об освобождении некоторых категорий еврейских заключенных и получил от него гарантию, что он выпустит 5 тысяч евреев, которых следует перевезти либо в Швецию, либо в Швейцарию. Наш разговор прерывали срочные телефонные звонки. Я воспользовался возможностью, чтобы рассказать Брандту о достигнутом мной прогрессе и спросить его мнения: раз принципиальное согласие получено, не удастся ли увеличить число узников, подлежащих освобождению? Брандт согласился и сказал, что если действовать благоразумно, то со временем будет несложно поднять эту цифру по крайней мере вдвое.

Когда меня снова вызвали к Гиммлеру, я обратился к проблеме освобождения скандинавских узников и тех, о чьем освобождении я просил Гиммлера ранее. У меня уже был готов полный список всех этих людей. Гиммлер пообещал дальнейшие уступки, но отложил окончательное решение до того момента, когда изучит вопрос.

17 марта 1945 года

Я воспользовался благоприятным настроением Гиммлера, чтобы изложить ему план, который пришел мне в голову сегодня, когда я обдумывал наилучший способ освобождения следующей партии заключенных. У меня родилась идея организовать встречу Гиммлера с представителем Всемирного еврейского конгресса. Такой план казался очень привлекательным. Если бы он удался, Гиммлер проникся бы атмосферой согласия, которая бы подвигла его на очень большие уступки; кроме того, такая встреча могла бы служить испытанием для проверки искренности всех его обещаний. Более того, день, когда Гиммлер и представитель Всемирного еврейского конгресса сели бы за один стол переговоров, стал бы великим историческим событием. Мне было очень любопытно, как Гиммлер отреагирует на такое предложение. Сперва он поспешно отказался.