Георгий Кублицкий - По материкам и океанам

Тот, кто хочет проникнуть в самое далекое прошлое Земли, должен быть неистощимо терпеливым. Он должен научиться наблюдать. Он должен думать, размышлять над увиденным, призывая на помощь живое творческое воображение, восстанавливающее всю картину по разрозненным звеньям. Его мысль должна пытаться связать то, что сначала кажется совсем разобщенным. При этом он должен тщательно взвешивать, накапливать факты, проверять их и с помощью проверенных фактов оценивать свои догадки и предположения. Лишь тогда он настоящий археолог.

Почти каждый день дальнейших раскопок обогащал Окладникова знанием еще какой-то новой черточки прошлой жизни Тешик-Таша.

Были найдены угли и обожженная земля очагов. В сырые, туманные ночи к их трескучему огню жались дети и женщины, ожидая ушедших на охоту мужчин. Тени метались по закопченным стенам, дым поднимался над гротом, и, почуяв его, с рычаньем уходил прочь свирепый леопард.

Но водился ли в этих местах леопард? Водился. Его кость нашли при раскопках. Было найдено также немного костей оленя, лошади, гиены, медведя. Но больше всего в пещере было костей кииков, потомки которых и до сих пор встречаются в горах Средней Азии.

- Да как же ваши пещерные люди добывали козлов? - удивлялся Ламаев, которому когда-то удалось с большим трудом подстрелить киика для музея. Ведь они, Алексей Павлович, по самым немыслимым кручам носятся. Я как увидел впервые козла, когда он по скале карабкался, так и подумал: ну, не иначе у него на ногах зацепки или присоски, что ли... На киика охотиться - головой не дорожить; того и гляди, в пропасть сорвешься. Так ведь это сейчас, с ружьем. А у ваших-то пещерных - одни камешки.

- Зато у наших с вами пещерных людей ножки были не ваши. И ручки тоже. Покрепче. Пещерный житель в ловкости и выносливости мог спорить с кииком. Но главное было не в этом, а в коллективе.

- Трудовая артель имени Тешик-Таша по совместной добыче козлов! насмешливо пробурчал Ламаев.

- Смейтесь, смейтесь! Да, первобытный коллектив. Очевидно, охотники гнали животных к глубоким пропастям, и, прыгая вниз, козлы разбивались о камни.

- А чаще - сами охотники.

- Возможно. У них было так: либо рискуй, либо умирай с голоду. Но вот вы смеетесь, а ведь у этих наших предков было уже столько хорошего, человеческого. Почему в гроте так много костей?

- Ели мясо, вот и кости! - удивился Ламаев наивности вопроса.

- Но, добыв козла, охотники могли съесть его на месте: ведь неандертальцы еще не умели варить пищу. А они, карабкаясь по кручам, волокли добычу в пещеру. Они думали не только о себе, но и о других. Обилие костей в нашей пещере говорит о зарождении первобытного коллектива в общем жилье, вокруг общего огня. Пещерные люди мустьерского времени находились на более высокой ступени развития, чем это часто считают. Они сделали большой скачок вперед по сравнению с обезьянолюдьми - вот вам первые выводы...

Уже были вскрыты на значительной площади все пять слоев, и Вера Дмитриевна тщательно нанесла на план, зарисовала и сфотографировала расположение каждой находки в каждом слое. Теперь череп лежал как бы на земляном столбе, возвышавшемся над снятыми слоями. Можно было уже твердо сказать, что эти слои хранили следы людей одной эпохи, хотя, может быть, они селились в гроте с промежутками в сотни и даже тысячи лет: для ранних периодов истории человечества это совсем небольшой срок, в течение которого обычно мало что изменялось.

Все признаки - каменные орудия, следы быта, раздробленные кости животных - говорили о том, что череп действительно должен принадлежать мустьерскому человеку - неандертальцу.

Настает наконец день, когда снова можно вернуться к главной находке. Археологи осторожно удаляют землю. Говорят полушепотом.

Череп, судя по размерам, принадлежит ребенку восьми-девяти лет. Он находится не в середине "культурного" слоя, а в самом его низу, как будто в специально вырытом углублении.

Из разрытого грунта появляются концы рогов горного козла. Рядом с ними - другие. Обе пары целы.

- А ведь рога-то торчат так, будто они воткнуты в землю! - удивленно шепчет Ламаев.

Вот остатки еще пары рогов. Вот четвертая, пятая, шестая пары.

Постепенно расчищаются кости детского скелета. Некоторые лежат разрозненно, других нет вовсе. На костях - следы острых зубов. Какой-то хищник пробрался в грот вскоре после того, как люди куда-то ушли, похоронив ребенка. Да, теперь смело можно говорить о похоронах. Ребенка зарыли в землю, а вокруг этого места воткнули рога самых крупных горных козлов. И эти рога принесли, может быть, издалека специально для похорон: ведь как показывали кости кииков, в пещеру обычно притаскивалось лишь то, что годилось в пищу. Даже копытца у туши обрубали древние охотники, чтобы не тащить по горам бесполезную тяжесть. А тут - рога.