Генрих Жомини - Стратегия и тактика в военном искусстве

Национальные войны, к которым мы обратились, говоря о войнах вторжения, являются самыми страшными из всех. Это название может быть применимо к таким войнам, которые ведутся против объединенных людей или огромного их большинства. Они полны благородного желания и решимости отстаивать свою независимость. В этом случае каждый шаг ставится под сомнение, армия удерживает только территорию своего лагеря, ее предметы снабжения могут быть получены на острие клинка, а ее колоннам повсюду угрожают или их захватывают.

Зрелище спонтанного восстания нации редко предстает взору; и хотя в нем есть что-то великое и благородное, что вызывает у нас восхищение, последствия настолько ужасны, что ради всего гуманного хотелось бы надеяться никогда его не увидеть. Это восстание не должно сбивать с толку необходимостью национальной обороны в соответствии с государственными институтами и под руководством правительства.

Это восстание может возникнуть по самым противоположным причинам. Рабы могут восстать по призыву правительства и их хозяев, под влиянием благородной любви к своему монарху и стране, могут подать им пример и встать под их командование; и подобным же образом фанатики могут взяться за оружие по призыву своих проповедников. Или же люди, поглощенные своими политическими воззрениями либо воодушевленные святой любовью к своим институтам, могут броситься на врага ради защиты всего, что считают самым дорогим.

Контроль над морем имеет большое значение для результатов национального вторжения. Если у таких народов есть длинная полоса побережья и они мореплаватели или находятся в союзе с державой, которая контролирует побережье, сила их сопротивления упятерится. Это произойдет не только вследствие возможности обеспечения восставших и наведения паники на противника во всех местах, которые он может оккупировать, но еще больше из-за трудностей, которые могут быть ему созданы в доставке предметов снабжения морем.

Природа страны может быть такой, какая способствует условиям создания системы национальной обороны. В гористых странах народ всегда наиболее грозен; следующими за ними идут страны, покрытые густыми лесами.

Сопротивление Швейцарии Австрии и герцогу Бургундскому (в XIV и XV веках), каталонцев в 1712 и 1809 годах, трудности, с которыми столкнулись русские в покорении народов Кавказа, и, наконец, неоднократно повторявшиеся успехи тирольцев, наглядно демонстрируют, что жители горных районов всегда сопротивлялись более продолжительное время, чем жители равнин. Это вызвано как различием в характере и обычаях, так и различием в природных особенностях стран.

Ущелья и большие леса, так же как и скалистые районы, благоприятствуют этому виду обороны, и так справедливо прославлявшийся лес Вандеи доказывают, что любая страна, даже если ее пересекают только большие ограды и рвы или каналы, может создавать грозную оборону.

Трудности тропы войны для армии в войнах за убеждения, так же как в национальных войнах, весьма велики и делают совсем не легкой миссию генерала, который ее ведет. Только что упомянутые события, соперничество Нидерландов с Филиппом II в XVI веке, а также американцев с англичанами предоставляют наглядные свидетельства этого. Однако гораздо более необычная борьба Вандеи с победоносной Республикой, Испании, Португалии и Тироля против Наполеона, и, наконец, Мореи (и п-ов Пелопоннес. – Ред.) против турок, и Наварры против армий королевы Марии Кристины (правила в 1833–1840 гг., вдова не имевшего сыновей исп. короля Фердинанда VII. – Ред.) являются еще более впечатляющими иллюстрациями.

Трудности особенно велики, когда народные ополчения поддержаны значительным числом дисциплинированных войск, образующих своего рода «ядро» общенародной армии. У захватчика только армия, у его противников есть армия и народ, полностью или почти полностью вооруженный и превращающий в средство сопротивления почти любую вещь, каждый в отдельности в общем согласии в деле истребления врага; даже мирные граждане заинтересованы в его поражении, и они ускоряют его всеми имеющимися у них средствами. Захватчик почти не удерживает никаких позиций, кроме тех, на которых стоит лагерем; за пределами его лагеря все враждебно и тысячекратно умножает трудности, с которыми оккупанты сталкиваются на каждом шагу.

Эти препятствия становятся почти непреодолимыми в стране с трудными условиями. Каждому вооруженному жителю знакомы самые маленькие тропы и связи между ними; везде он находит родственника или друга, который помогает ему. Командиры также знают страну и, сразу же узнавая о малейшем передвижении со стороны оккупанта, могут принять наилучшие меры, чтобы расстроить его планы. В то же время противник без информации о передвижениях тех, кто ему противостоит, и не имея возможности действенного сбора информации, не имея ресурсов, кроме тех, что можно взять на острие штыков, и при некоторой безопасности лишь при концентрации своих колонн подобен слепому. Его комбинации терпят провал, а когда после самым тщательным образом согласованных маневров и после самых быстрых и утомительных маршей он думает, что близок к достижению своей цели и нанесению страшного удара, то не обнаруживает никаких признаков противника, а только костры его лагеря. И тогда, когда он, подобно Дон Кихоту атакует ветряные мельницы, его враг оказывается на линиях коммуникаций, уничтожает отряды, оставленные для их охраны, застает врасплох конвои, склады оккупантов и ведет такую чреватую катастрофой для захватчика войну, что тот должен будет через какое-то время отступить.