Евгений Кукаркин: Грабить банк по-русски

Мужики переглядываются, отходят в угол комнаты и о чем то шепчутся. Потом возвращаются к столу.

- Мы удваиваем ставку. Десять процентов ваши.

- Пятьдесят.

- Нет. Десять процентов наша последняя цифра.

- Очень жаль, господа.

- Нам жаль вас...

У меня новый сердитый следователь.

- Где ваш предшественник? - спрашиваю я его.

- Вы играете в очень опасные игры, молодой человек. И мне кажется, сами догадываетесь где он. В дальнейшем, запомните, здесь задаю вопросы я. Давайте лучше заканчивать нашу работу.

- А мы ее и не начинали.

- Давайте начнем...

- Тогда лучше кончим. Вы там чего-то выяснили, ну и хорошо. Поставим на этом точку.

Он с ненавистью смотрит на меня.

- Точку, так точку. Вам это так просто не пройдет.

Я вижу его бессилие. Ни под одним допросом нет моей подписи. Теперь наверно они пойдут на крайние меры.

- Бить будете? - доверительно спрашиваю его. - Если будет суд, я скажу, что вы приказали своим подчиненным меня бить и вышибли у меня всю память. Если не доживу до суда, тогда бить будут вас. В любом , случае худо будет вам, шутка ли, такой куш пропал по вашей вине.

- Пошел вон, сволочь.

- А это ни к чему...

В камере вокруг меня обстановка благожелательная. Зато коридорные приносят вести и весьма неутешительные. Говорят, моего старого следователя убили. Новые, спешат от меня, как от чумы, отделаться побыстрей. Выделили защитника, весьма медлительного и заносчивого мужика.

- Сколько мне дадите? - сразу же начал он со мной разговор.

- А сколько вы берете?

- Сто тысяч в час.

- Хм... У меня сейчас таких денег нет, но давайте договоримся. Если меня вытащите от сюда, дам сто тысяч долларов, если нет, вы не гроша не получите.

Шарики его медленно крутятся и он мысленно взвешивает мои шансы.

- Сто пятьдесят...

- Что, сто пятьдесят?

- Сто пятьдесят тысяч долларов за выигрыш...

- По рукам.

Суд без конца переноситься. Защитник потирает руки.

- В чем дело? - спрашиваю я.

- Основной свидетель того... ек...

- Володька погиб?

- Да, несчастный случай. Выпал пьяный с шестого этажа.

Эх, Володька, Володька, дурачок, думал деньги вернет и его не тронут. Вернул... и его убрали. Потянулась череда убийств: следователь, Володька... Кто следующий, я?

Наконец то начался суд. Я молчу, отбивается защитник. Приносят вещественные доказательства: инструменты, лебедку, трубы, веревки, даже кожух от процессора и клавиатуру. Прокурор показывает всем на них места, где я оставил свои пальчики.

- Сколько обвиняемый снял с банка денег? - спрашивает судья у прокурора.

- 296 миллионов 674 тысячи долларов.

Зал ахнул.

- Тихо, - кричит судья, - успокойтесь, пожалуйста. Следствие определило куда они ушли?

- Только половину. Ее нашли в швейцарском банке и уже вернули.

- Обвиняемый, в какой банк вы поместили свою долю?

- Я ничего не знаю. Здесь недоразумение...

Зал гудит. Я вижу, что проиграл... Защитник, к тому же, взял неверную линию, несет чушь, что виноват один только Володька, мол, он меня совратил, он мне угрожал и под пистолетом заставил сделать это.

Суд вынес решение. Семь лет строгого режима с конфискацией имущества. Мой защитник тоже остался с носом.

В вагоне сижу с мордастым уголовником по кличке Чигирь.

- Значит, это ты банк грабанул?

- Говорят я.

- Тогда я попал туда.

- Не понял.

- А чего тебе понимать, блин, мне приказано тебя охранять.

- Кто приказал?

- Не важно кто. Приказали и все.

За мутным окном пробегают поля и леса.

- Куда мы едем?

- В лагерь... на Енисее.

- Но мне присудили строгача?

- Там тебе и будет строгачь. Предупреждаю, побежишь, морду разворочу.

Вот для чего охранника поставили, бояться что я смылюсь.

- Мне сначала эти не дадут, - я киваю в сторону охраны.

Чигирь ухмыляется.

- С такими деньгами как у тебя, блин, можно смылиться и у этих придурков.

- Так может рванем вместе?

- Нет. Я тебя должен доставить в целости и сохранности до места.

Что же они, сволочи, мне готовят?

Едем уже третий день. В купе мне все надоели, особенно Чигирь

- Кем работал до того, как замазать банк? - пристает с вопросами он.

- Кем, кем? Музыкантом.., - раздражаюсь я.

- Это дело. Нам нужны такие.

- Слушай, Чигирь, что со мной будут делать... там?

- По головке гладить, блин, до тех пор, пока не выложишь куда ксиву прячешь. Там "дед" тебя расколет.

- А этому "деду" то какое дело?

- А такое, блин. В этом банке и его денежки были.

Мне совсем стало тоскливо. Этот главарь будет есть меня по частям.