Евгений Кукаркин: Корпус А блок 4

- Скажите..., а вы мне презервативы дали..., чтобы поберечься от... этой которая прибывает...

- Может быть и от нее. Ты сегодня задаешь мне много вопросов и я тебе хочу посоветовать одно. Боря, ты уже вырос и многие вопросы можешь решить сам. С кем ты хочешь познакомиться, с кем дружить, это уже чисто твои проблемы. Я же просто хочу помочь в одном, обезопасить вас от всяких болезней...

После обеда в отделении бедлам. Из дезактивационных камер я, Семен Семенович, Федя и два санитара таскаем обработанное паром и дез растворами разнообразное имущество в 17 палату, здесь диваны, огромная кровать, шкафы, столы, стулья, чемоданы, белье. Но больше всего поразило обилие электроники, ее приносили из другой, вакуумной камеры, это шесть телевизионных установок, пульты, видеомагнитофоны, две стойки набитые блоками с многочисленными лампочками и проводами и конечно компьютер. Из дезинфекционного приемника прибыло два парня в халатах и респираторах, этих Пантелеймониха затолкала в соседнюю с палатой 17 комнату, где ребята принялись ставить электронные стойки, крепить аппаратуру на стеллажах и подсоединять компьютер...

- Это нам в подарок или как? - спросила меня Наталья, кивая на дверь, где идет монтаж оборудования.

- Это все для новенькой, что прибудет сюда.

- Богато живет, теперь, я чувствую, мы не соскучаемся.

К нам подошла Ира.

- Ребята, у нее такой диван, кровать, я не вытерпела и покачалась в них.

- Уши тебе надо надрать за это, - сурово сказал я, - там небось грубая ткань, а ты ищешь приключений.

- Но я немножечко. Вы только Пантелеймонихе не проговоритесь, а то назначит курс обследований.

Ирочке нельзя прикасаться к шерстяным и грубым тканям, чтобы не вызвать раздражение кожи. Это знает все отделение и пытается оберечь ее от непроизвольных встреч с этими тряпками.

- Как ты проникла к ней в комнату?

- Очень просто, под шкафом, что проносили санитары.

Теперь и Наташка крутит пальцем у виска.

- Дурочка, ты Ирка.

- Все, девчонки, - говорю им, - здесь мне больше делать нечего, таскать закончили, иду к себе. Мне еще надо перевести абзац из арабской поэзии

- Ой, и я пойду с тобой, Боренька, можно. Почитай мне в слух, - чуть ли не стонет Ирка, - мне так нравиться...

- И я пойду , - заявляет Наталья.

Пришлось вести всех к себе.

Перевожу и читаю Навои, девочки слушают внимательно. Ирка лежит на моей кровати и неподвижно смотрит в потолок. Наталья сидит у нее в ногах и неотрывно смотрит на меня.

- Это замечательно, - говорит она, когда я кончил переводить первые десять четверостиший. - А вы знаете, ребята, только ни кому, я тоже пишу стихи.

От этих слов Ирка подпрыгивает. Она садится и обнимает подружку.

- Наташка, это правда? Чего же ты тихоришь? Почитай чего-нибудь.

- Хорошо, - соглашается та, - слушай.

Хоть и бросила на счастье я монетку,

На полет парящий нет надежд,

Сердце, опрокидывая клетку,

Вылетело в цирковой манеж...

- Это же здорово, - Ирка прижимается к подруге, - какая ты у меня...

В дверь стучат. Просовывается головка девочки Сары.

- Дядя Боря, ой, и вы здесь, - замечает она девушек, - там Вера Пантелеймоновна зовет всех, новенькую встречать.

- Пошли, девчата, посмотрим, что за диво явилось к нам.

Диво действительно потрясающее. Высокая девица, лет тридцать, с фигурой, если сравнивать с Наташкиной, то в подметки ей, конечно, не годится, хотя имеет претензии на грудь и попку. Волосы выбелены от перекиси и свисают на плечи, зато огромные карие глаза, остренький, длинный нос и большой губастый рот, гармонично расположились на овальном лице. Одета она в махровый синий халат и небрежно расстегнула верх, от чего грудь до сосков выползла наружу.

- Внимание, - это начинает речь Пантелеймониха, - я вас собрала всех сюда, чтобы вы познакомились с новым пациентом нашего отделения, Аллой Васильевной. У нас не часто приходят новички и поэтому прошу принять ее в свою семью и быть к ней доброжелательными.

Все пациенты отделения молча изучают новичка.

- Может у вас будут вопросы к Алле Васильевне, - спросила врачиха.

- Можно мне, - это нервная Галина Васильевна.

- Конечно, Галина Васильевна.

- А... как же вы... до такого возраста прожили там... и не заразились? Вы где-нибудь лечились, стояли на учете?

- Нет, - весело ответила Алла Васильевна, - я здорова, абсолютно здорова и в отличии от вас мне не страшны некоторые заболевания, которых вы боитесь...

Мы онемели. И тут Пантелеймониха дала нам разъяснение.