Евгений Кукаркин - Новый Альфонс

- Ты кто? - с удивлением спрашивает она.

- Ваш новый паж, меня прислала королева.

Наталья поднимается с кровати и подходит ко мне. Она двумя пальцами приподнимает мой подбородок.

- Ну что ж, пригож и всем хорош. Спасибо королеве за столь прекраснейший подарок. Как звать тебя?

- Тибо.

- Тибо? Ты очень мил. Но раз ты здесь, то к делу перейдем. Моя служанка отлучилась, а мне пора прилечь. Ты помоги расшнуровать корсет.

Я робко распутываю шнурки, она мне помогает и вдруг, сверху одежда расслабляется, расширяется декольте и выползает грудь. Моя рука выронила шнуровку, замерла, потом осторожно перемещается вверх, тут же накрывает сосок. Натали замерла, закрыв глаза.

- Прекраснейшая, госпожа, - хрипит от волнения мой голос, - я... я...

И тут Наталья встрепенулась, она рванулась из-под моей руки.

- Негодник, как ты смел?

Хлесткий удар по щеке чуть не опрокинул меня.

- Прочь, прочь, пошел.

Она вторым ударом откидывает меня к двери. Я выскакиваю наружу прямо в объятья помрежихи. Сзади слышен голос Натальи.

- Но как он мил...

- Стоп, - слышен голос режиссера, - я принимаю такую версию. Очень хорошо, переснимать не будем.

Тут же пошел гул, где-то хлопнула дверь, стали гаснуть огни. Ираидка держит меня в руках, потом неохотно отпускает.

- Действительно, ты мил.

Вбегает Наташа и тормошит меня.

- Лешка, замечательно. Даже переснимать не стали, я заметила, ты понравился Маэстро.

- Такой милашка, всем понравится, - бросает реплику помрежиха, - а ну-ка, ребята, срочно в гримерную, у вас еще одна сцена, бал во дворце.

- А как мне там себя вести, что делать?

Я ведь помню, по сценарию меня там нет. Может быть, я плохо прочел, всего-то перелистал эту рукопись почти два часа назад.

- Ты будешь изображать публику, болтаться на балу в кругу пажей. Камера должна несколько раз захватить вашу группу...

Эту дурацкую сцену мы снимали раз десять, Маэстро был в ярости.

- Миронова, куда вынесло танцующие пары? А эти! Что эти болваны делают? Не глазеть надо, а болтать друг с другом и при удобном случае перемигиваться со своими дамами. Стоп... Начали все сначала.

"Эти болваны", конечно, были мы. Отпустили нас к восьми вечера. Я уже и не помышлял о занятиях в институте. Наталья отмылась и переоделась, она присела рядом со мной на скамеечку в сквере.

- Сумасшедший день.

- Устала?

- Как собака.

- Поехали ко мне.

- Нет. Поздно очень. Завтра, наверно, приеду. Не сердись, мне дочке надо приготовить поесть и много дел по хозяйству.

- Хорошо.

- Проводи меня до метро.

Сегодня по сценарию 34 сцена, опять участвую я. Это спецпавильон, где при съемках нет посторонних, как говорит Ираидка, для сексуальных действий. Мы с Натальей сидим на кровати и слушаем наставления Маэстро.

- Ваша задача, молодые люди, показать, как путем сексуальных игр, женщина заставляет своего пажа совершить преступление. Вы мне понравились в прошлый раз, правильно понимаете замыслы сцены, поэтому постарайтесь выложиться, чтобы не снимать такие деликатные сцены несколько раз. Наташа, на тебя ложится основная тяжесть съемки, надо перебороть себя, перебороть синдром голой женщины перед камерой, отдаться со всем пылом. Ты же, Алексей, будь сегодня смелее, может быть чуть-чуть нагловатым. Ты получил женщину, которую хотел, и поэтому согласен на все. Понятно?

- Понятно, - дружно ответили мы.

- Текст не забыли?

- Нет.

- Тогда так. Следующие действия: после разговора между вами, когда Наталья заплачет, ты, Алексей, ее успокаиваешь и потихонечку тянешь на кровать, а там... все оканчивается сговором. Итак, приготовились.

Наталья взволнованная, почти плачет передо мной.

- Тибо, мой друг, тебе могу открыться. Герцог издевался надо мной.

- Сам, герцог?

- Он, негодяй. Он приказал раздеть меня. Его подручные и слуги, со смехом, платье все сорвали и бросили в кровать...

- Мерзавец, как же он посмел?

- А там... Там герцог...

Она зарыдала, да как... настоящими слезами. Я прижал ее к себе и нежно глажу по шее.

- О, госпожа, чем я могу помочь вам?

- Мой друг, взгляни, - оторвалась от меня зареванная Наталья, - какие герцог оставил мне следы.

Она поспешно стягивает верхнюю часть платья, корсет сам развалился и до половины оголил женщину. Ее грудь вся в синяках и подтеках.

- О боже...

Я склоняюсь перед ней и нежно целую все эти синяки.

- А там, - слезы усиленно бегут по щекам моей партнерши, - ты посмотри, что там...

Слетает кринолин, потом кружевные штаны и голая женщина появилась передо мной. Ее бедра и спина в кровоподтеках. Наталья вдруг прижимается ко мне.