Евгений Кукаркин - Новый Альфонс

- До свиданья, - Аська дружески жмет ее руку. - В следующий раз приходи на площадь, я тебя бесплатно покатаю, только принеси Морису горбушку белого хлеба.

- Хорошо, пока.

Мы с Машей с трудом поймали такси и поехали к Лесному проспекту в бассейн ЦСКА. Моя соседка всю дорогу молчала и до самого конца не произнесла ни слова. Только перед вахтой, когда надо было предъявлять пропуск, сказала:

- Мне было очень хорошо. Спасибо, Леша.

Второй день вкалываю на овощной базе. Хорошо, хоть деньги получаешь сразу после работы. После института, хотел позвонить Наталье, но так устал, что заснул на кровати, даже не раздеваясь.

Утром меня разбудила соседка.

- Алексей, вставай, - стучала она в дверь, - тебя к телефону.

- Але, - стою в коридоре и борюсь с остатками сна.

- Это Алексей... Карелин?

- Да.

- Вам звонят из киностудии. Вы приняты на роль, и вам необходимо приехать сюда все обговорить и подписать контракт.

- Когда?

- Обязательно сейчас. Режиссер изменил план, и первая ваша съемка будет сегодня днем.

- Хорошо, еду.

Та прилизанная молодая женщина, которая была в комиссии, оказывается, помощник режиссера, зовут ее Ираида Владимировна или просто, Ираидка. Она стоит передо мной и с любопытством разглядывает.

- Плохо костюм подогнали? - тревожусь я.

- Нет, все в порядке и волосы хорошо уложили, и грим...

Ее рука прощупывает куртку, жабо, пальцы осторожно проходят по щеке.

- Пудру смахнете.

- Ничего, наложат опять, - она вздохнула и убрала руку. - Ты реверанс умеешь делать?

- А что это такое?

- Серия красивейших приседаний. Для молодого пажа, это целое искусство. Наталья, где ты? - кричит она в сторону кулис.

Появляется Наталья, я ее и не узнал, она изумительно красива, в кринолине, в светлом парике, лицо выбелено, сверкают лишь огромные глаза, а на щеке обворожительная мушка.

- Я здесь.

- Натали, подучи этого пажа делать реверанс, скоро ваша первая съемка. Не осрамитесь.

- Хорошо, Ираида Владимировна.

Помрежиха пошла в павильон, а Наталья приготовилась было читать лекцию, но захлебнулась.

- Лешка... Господи, совсем не узнала. Ожидала видеть, но не такого, просто загляденье...

- Чего вчера не звонила?

- А ты чего?

- Поздно пришел, в институте последняя лекция заканчивается в десять вечера, пока добрался до дома...

- Вот видишь, а я тебе звонила днем.

- Ну ладно, не получилось, так не получилось. Все у нас впереди... Покажи, что там делать-то.

- Берешь свою шапочку в правую руку с изгибом сюда..., выставляешь правую ногу чуть вперед, корпус наклоняешь и проводишь рукой перед собой. Вот так, а теперь легкий подскок назад, ноги меняешь, опять поклон, опять двигаешь рукой. Это надо делать в темпе. Начали.

Тридцать минут мы бьемся над слаженностью движений, и я стал замечать, что у меня что-то получается. Наталья делает перерыв и, подняв гору своих юбок, достает пачку сигарет. После двух затяжек, она продолжает учить меня.

- Самое важное не обращай внимания на камеру, вообще отрешись от всего, будто никого вокруг нет. Ты должен делать все естественно. Видишь на моем корсете шнурки, в первой сцене, ты их осторожно развязываешь, потом, как только оголятся груди, сразу же проводишь по ним рукой и хватаешь, как неопытный мальчик. Постарайся делать не больно, ласково, ну как у нас... в постели, иначе Маэстро придерется и будет нас мучить десятки раз, пока не добьется своего...

- Кто это, Маэстро?

- Так кличут нашего режиссера.

- А что мне говорить?

- Ты что, текста не видел?

- Нет.

- Вот, дьявол. Я сейчас.

Она торопливо гасит сигарету о стойку кулисы и убегает в проход. Через пару минут Наталья приносит мне рукопись.

- Вот, наша сцена 17, читай, учи текст наизусть. У тебя есть время, там несколько предложений, а я пока не буду тебе мешать, пойду посмотрю, как там снимаются наши...

Павильон завален декорациями. Меня ставят перед необструганной дверью, и через некоторое время, мегафон режиссера орет:

- Сцена семнадцатая, попробуем без репетиции. Наталья, только без всякой наигранности, больше страсти, оголишь грудь и дальше вспыхивай, как пожар. Внимание, мотор.

И тут же вылетела немолодая женщина с хлопушкой.

- Сцена семнадцатая, дубль первый, - устало проверещала она.

Ираидка толкает меня в спину и шипит.

- Пошел.

Я открываю дверь и попадаю в море света. В задрапированной комнате, огромная, двуспальная кровать с балдахином. На ней лежит Наталья в своем пышном платье и смотрит на меня. Я тут же у дверей начинаю делать реверанс и замираю на последнем такте.