Евгений Кукаркин - Техас-сити 47 года

Катя и Глаша сидят здесь же в раздевалке на скамейке. У Кати от восторга огромные круглые глаза, Глаша, тепло улыбаясь, смотрит на меня. В дверь просовывается голова охранника.

- Господин Самохин, здесь пришли ваши... Не могли бы вы выйти...

- Иду.

Петр уходит и все оставшиеся бурно переживают прошедший матч. Я уже помылся и только натянул трусы, как в раздевалку ворвался Самохин.

- Девочки, Николай, смотрите сколько телеграмм.

Он вываливает на стол охапку конвертов. Я взял ближайший и у меня неприятно прошли мурашки по спине: "Куклуксклановская организация города Детройта гордится истинным американцем страны. Смерть евреям, смерть неграм..."

- Петр, что это такое?

- Не видишь что ли? Все настоящие американцы, все патриотические отделения и организации страны поздравляют тебя.

- Черт знает что творится.

- А ты что хотел? Без нашей поддержки ты бы ста долларов не собрал. А так, мы не скрываем, откуда финансируется твоя подготовка.

- Я вообще не хотел заниматься этим.

- Мальчики, хватит, - это Глаша. - Мы победили и не хватало нам по этому поводу еще рассорится. Предлагаю всем отправится в какое-нибудь заведение и отпраздновать первую победу.

Этот призыв имел у всех успех, мы стали поспешно собираться. Я оделся и под усиленной охраной все двинулись на выход.

- Только не вздумай пить, - тихо говорит мне тренер уже в коридоре.

- Сейчас не имею на это право.

Утром наш номер навещает Глаша. Она приносит кучу газет. Везде обо мне хвалебные статьи, только две или три, с явно либеральным уклоном преподнесла читателям злобные выпады. Здесь все: и то, что я нехороший русский; и то, что я открыто примкнул к расистам; и то, что нанес побои одному из корреспондентов и вообще, какой я национальный герой, просто один из портовых служащих, которому повезло при нелепой трагедии в Техас-Сити.

- Какая скотина, - комментирует Катя статью, лежа в кровати. - Здесь подписался какой то Ирвин Мэтью.

- А вот еще, - вторит ей Глаша, - Корреспондент газеты Дейли после того, как был избит мистером Кулешовым в раздевалке, отказался подавать на него в суд. Он не хочет, чтобы это было новым поводом для выступления расистов.

- Слава богу, - Катя стала выбираться с кровати, - не хватало нам трепать нервы перед следующим боем.

Откровенно говоря, мне все статьи не нравятся и хвалебные, и ругательные. Что то здесь везде попахивает националистическим душком.

С новым противником сложнее. Когда он появился на ринге, я понял, что это будет самая трудная ступень к моему восхождению на олимп. Мощный торс, развитая грудная клетка, бычья шея и маленькие глазки на низко лобном лице, все это вместе с энергией ненависти и представлял знаменитый Том Челенджер, по кличке Бык Убийца. Он сразу же пошел в атаку. Перчатки Тома мелькали, то справа, то слева. Я танцую и уклоняюсь, для пробы сумел нанести два мгновенных удара в лицо, но для этого типа такие удары, словно комариные укусы. Фактически какая то карусель, где мне приходится все время выходить ему за спину. Вот и сейчас, ловко обхожу его выпады и опять у него сзади. Том разворачивается и в эти секунды успевают послать перчатку вперед. Точно, брызги пота веером разнеслись от лица. Бык Убийца словно споткнулся и замотал головой. Но тут прозвучал гонг. В своем углу, опять слышу восхищенный треп Петра и осторожные наставления тренера.

- Судя по всему, - шепчет тренер, - у него что то с почками. Видишь под глазами набрякшие мешки. Для проверки пощупай его левую сторону, чуть ниже ребра. Если скорчит рожу, то это значит, что Бык скоро выдохнется, он подозрительно быстро потеет... Потом постарайся сыграть перчатка в перчатку. Тогда он будет выкладываться в удары и к концу третьего раунда просто на него будет печально смотреть.

Идет второй раунд. Челенджер опять месит воздух перчатками. Для острастки отбиваю его несколько ударов и, поймав момент, сильно бью ниже ребра. Том отпрыгивает и я вижу как скривился его рот. Но боец опять в атаке. Несколько ударов в голову совсем не остановили его пыл. Да это же машина, хорошо, черт, подготовлен. Опять удар под ребра. Сегодня ты, голубчик, будешь писать кровью. Мой соперник просто истекает потом. Я машинально отбиваю его несколько ударов и стараюсь поймать эту мокрую лужу еще раз ниже пояса. Опять гонг. Мы расходимся по углам и тут тренер говорит.

- Похоже он готов...

- Почему?

- Ты посмотри на его.

Челенджер сидит на скамеечке выпучив глаза, рот широко открыт. Его обтирают мокрым полотенцем и пытаются влить воду в горло. Петр толкает меня в колено.