Геомар Куликов - Спокойствие не восстановлено

Наконец большая часть участвовавших в сходке поодиночке, по двое разошлись. Из комнаты выглянул Викентий и кивнул головой.

Как было договорено, Гошка подошел к двери и раздвинул дешевенькие портьеры.

Матька сидел в кресле боком к двери, лицо строгое. Говорил с пафосом, но внушительно, солидно.

- Матька, - сказал негромко с порога Гошка. - А Сережа Беспалый остался жив...

Эффект от сказанной тихо, но внятно фразы превзошел все ожидания. Матька так и замер, застыв с открытым ртом на полуслове, потом резко повернувшись к двери, побледнел, словно увидел не живого человека - Гошку, а привидение. Впрочем, длилось это мгновение, Матька взял себя в руки и изобразил на лице недоумение:

- Что сказал этот мальчик?

- Он пошутил, - ответил за Гошку Викентий. - Сережа Беспалый, к сожалению, мертв, не пугайтесь...

- Ничего не понимаю! - театрально пожал плечами гость. - Матя? Сережа Беспалый? Тут какая-то ошибка...

- Нет, Смычок, никакой ошибки нет, напротив, все встает на свои места... - спокойно, вполголоса сказал Николай Иванович.

Этого удара Матька вынести не смог, рванулся из-за стола к двери. Однако на его пути встал Викентий.

- Сядьте! - приказал Николай Иванович.

Матька, покосившись на глядевший на него в упор револьвер, опустился в кресло.

- Проиграл, господа, сдаюсь. Но... - лицо и голос его сделались искательными, - надеюсь, мы найдем общий язык...

- Маловероятно... - заметил Николай Иванович.

- Однако прежде всего убедительно прошу вас, господин штаб-ротмистр, уберите эту штуку... - Матька страдальчески посмотрел на револьвер, который все еще держал Николай Иванович.

Похоже, даже на невозмутимого Гошкиного друга такое обращение произвело впечатление. Про Гошку, Викентия и двух других студентов и говорить не приходится. А Матька между тем продолжал:

- Действительно, вам ли, гордости полка, отличному гимнасту, да еще с друзьями не управиться со мной, коли понадобилось бы. А я всякое оружие ненавижу с детства... Право, вас, кажется, зовут теперь Николаем Ивановичем? Спрячьте эту гадость...

Когда Николай Иванович выполнил Матькину просьбу, тот облегченно вздохнул:

- Благодарю вас. Так гораздо лучше. А то, знаете ли, эти револьверы-пистолеты имеют обыкновение внезапно стрелять.

- Итак... - оборвал Матькину болтовню Николай Иванович, - мы слушаем.

- Простите старика. Это, знаете ли, с перепугу. По правде, не ожидал. А ведь признайтесь, кабы не этот молодой человек, с которым наши пути некогда перекрестились... Кстати, - это уже Гошке, - скрипка Гварнери дель Джезу в полной сохранности. Позволю себе вернуть ее другу, извиняюсь, покойного владельца.

- Мы вас слушаем! - уже с угрозой произнес Николай Иванович. - Если, разумеется, у вас есть, что сказать.

- Господа! - выспренно произнес Матька и даже слегка стукнул себя кулаком в грудь. - Мудрая русская пословица гласит: надейся на лучшее, а готовься к худшему. При нашей, извините, собачьей службе умному человеку приходится предвидеть возможность и таких скверных ситуаций, в какую ваш покорный слуга нынче угодил.

- Нельзя ли покороче! - перебил Викентий.

- Можно, милостивый государь! Так вот, как вы изволили заметить, я обладаю сведениями, - он отвесил поклон в сторону Николая Ивановича, коими не все располагают. Предусмотрительный человек потому таковым именуется, что предусматривает самые различные, извините, ужимки и прыжки фортуны. На скверный случай я запасся... - Матька сделал многозначительную паузу, - обширнейшими сведениями, касающимися деятельности небезызвестного вам Третьего отделения собственной его величества канцелярии... - опять пауза, еще более многозначительная, - и в особенности его агентуры!

- Шкуру спасаешь! - брезгливо поморщился один из студентов.

- Жизнь, молодой человек, жизнь! - поспешно отозвался Матька. - А она, так уж устроена натура, заключена, как вы несколько вульгарно выразились, в шкуре. Если содрать с вас шкуру, то есть, извините, кожу, что получится?

- Послушайте! - не вытерпел опять Викентий.

- Миль пардон, господа, заговорился. Итак, агентура Третьего отделения в Москве... Вуаля! - Матька сделал неуловимое движение и извлек из кармана узкий конверт. Викентий протянул руку, но Матька проворно убрал свою.

- Терпение, господа. Минуту терпения. Ведь, кроме Москвы, в Российской империи существуют и другие города, к примеру Казань. И в ней, увы, тоже имеются тайные осведомители.

Матька был, несомненно, выдающимся артистом. Все, включая Николая Ивановича, словно зачарованные наблюдали за его словами и действиями.