Г Кунгуров - Артамошка Лузин

- Худая примета! - в десятый раз твердил купец Войлошников, стоя на крыльце своей избы.

Ему отвечал купчина Свершников:

- Быть войне, не иначе как с бурятскими да монгольскими ханами!

- Аксинья моя дурное на небе видела, - кричал Войлошников: - звезда летела, а хвост у нее длинный, в полнеба, синими огнями рассыпался. К войне!

Воевода Савелов подобрел, ходил потупившись. Но казаки и горожане слышать о нем не хотели, недобрым словом вспоминали, грозились побить. Всем неугоден был злобный лиходей-правитель.

Весной по первому водному пути прибыла в Иркутск жена покойного воеводы с маленьким сыном. На берегу Ангары собрались жители городка. Дощатый парусник, рассекая крутую волну, ударился о берег. Из дощаника вышли невысокая, с усталым лицом женщина и мальчик. Мужчины сбросили шапки, пестрая толпа сгрудилась на берегу. Женщина с трудом протолкалась, ее усадили на длинные дрожки, и она уехала на государев двор.

Поплыли по городу липкие слушки. На перекрестке встретились две бабы - Маланья Корноухова и Лукерья Зипунова. Встретились и зашептались:

- Слышала?

- Нет. Говори, говори!

- Воеводу-то батюшка великий государь нам послал, слышала?

- Как не слыхать! Хоть краем уха, но что-то такое слышала. Сказывай! Ты и умница, и разумница, и голова пресветлая. Сказывай! - торопила Лукерья.

Маланья нараспев тянула:

- Государя нашего пресветлого помощник...

- Да-а... Вон как! Помощник? Да-а!

- Дорогой-то умер, - сказывала Маланья. - Только не умирал, касатка, не умирал!

- Жив?

- Нет, в могилке, на спокое его душенька, на спокое... Только не умирал.

- Как так?

- Злодеи покончили.

- Злодеи?..

Маланья прилипла к самому уху Лукерьи и, оглядываясь, шептала:

- Наш воевода-лиходей тех злодеев подослал.

- Ох! Казнитель, бога не боится!

- Сказывают, послал и наказал: вы, мол, его сыщите, но не режьте его, и не стреляйте, и не душите. И подал лиходей вот такусенький узелок - с человеческий ноготок. Да-а! А в том узелке черное зелье заморское. Подсыпали того зелья злодеи в квас. Выпил воевода - был и не стало его.

- Царство ему небесное!..

Послышались шаги. Бабы разбежались в разные стороны.

* * *

У воеводского дома собрался народ. В полдень ударили в огромные барабаны. Знамена поставили в ряд. Казачий старшина Никитка Бекетов поднялся на помост:

- Вольные казаки! Докуда муки принимать будем? Спихнем воеводу! Спихнем негодного!

- Спихнем! - зашумела толпа.

- Вор!

- Лиходей!

- Спихнем и к великим государям в кандалах отправим.

- Великие государи нам нового воеводу пожаловали. Но не суждено ему нами править...

- Царство ему небесное!..

- Сын у него остался, его и примем воеводой!

- Малолетен! - возразил казак Еремей Седло.

- Из-за малолетства глуп, - добавили из толпы.

- Помощника сподручного выберем, - объяснил Бекетов. - Так и великим государям отпишем.

- Кого выберем?

- Перфильева, сына боярского.

- Перфильева!..

- Согласны? - спросил Бекетов.

- Согласны!

Так, не дождавшись нового воеводы, самовольно выгнали казаки ненавистного Савелова и назначили малолетнего Полтева, а к нему в правители - городским выборным судьей - поставили сына боярского, иркутского жителя Перфильева. Малолетний Полтев был для видимости, полновластно же воеводствовать стал Перфильев.

Стоял городок, твердыня царская; охраняли казаки, как и прежде, рубежи от набегов разбойных ханов, от монгольских и бурятских князей.

ЕГОРКА ВЕТРОДУЙ

Еще одна обязанность прибавилась Артамошке: надо было день-деньской забавлять батюшку воеводу. Тянулись горькие дни, медленно тянулись, будто нитка суровая, бесконечная. Воеводиха драла уши Артамошке за каждую малость. Озлобился он, смотрел на людей волчонком.

Обидно: из воеводского служки сделали теперь его нянькой малолетнего воеводы. Служилые людишки - и те скалили зубы, над Артамошкой потешались и обзывали его воеводской нянькой.

А Перфильев вызовет его и твердит:

- Береги батюшку воеводу. Чуть что - не помилую!

Артамошка молча кланяется и думает: "Хитер пес, хитер! Сам правит, а о парнишке заботу показывает..."

Одно несчастье за другим преследовало Артамошку. Началось с малого: играл он в костяшки с воеводой и обыграл его. Воевода обозлился, отобрал костяшки и в кровь расцарапал лицо Артамошке. Не стерпел обиды Артамошка, забыл все наказы Перфильева, вцепился воеводе в волосы, прижал его к земле, навалился коленом и отшлепал. Сбежались слуги. Примчалась воеводиха, всплеснула руками и заголосила.