Елена Прудникова - Катынь. Ложь, ставшая историей

Как на самом деле НКВД проводил расстрелы в густонаселённых районах СССР, описано в книге, изданной ещё в начале 90-х годов: «Куропаты: следствие продолжается» [13] http://www.katyn.ru/index.php?go=Pages&in=view&id=:715&page=2 . Там говорится, что для казней выбрали участок леса гектаров 10–15, недалеко от города, но в не слишком населённом месте, огородили его дощатым забором, обтянутым сверху колючей проволокой. За забором была охрана с собаками. Ничего подобного «катынские» свидетели немцам не рассказывали. Кстати, в Куропатах свидетелей казней нашли не то что спустя пять лет, а даже в 70-е и ещё позднее, в 90-е годы. Все они были в тридцать седьмом ребятишками и, естественно, бегали к этому забору, подглядывали в щёлки, даже пробирались внутрь. Энкаведешники их гоняли — но что толку? Вот рассказ одного из таких свидетелей, Ивана Церлюкевича:

«Днём мы пасли в этом лесу коров, бывало, что ходили около самого забора, но никто нас не прогонял. Любому мальчишке любопытно посмотреть, что там, за забором. Однажды, когда мы пасли с пацанами коров в лесу, я подошёл и вытащил доску из-под ворот, а через образовавшуюся щель влез на территорию… Там увидел, что территория присыпана свежим жёлтым песком, деревьев в этом месте почти не было, рос мелкий кустарник.

Немного поодаль, на горке, я увидел деревянную будку и пошёл к ней. Она была открыта, и я зашёл в неё. Там стоял стол, скамейка. На столе лежала начатая пачка папирос „Эпоха“, на стене висело обмундирование работника НКВД. Больше ничего в будке я не видел. Я вышел из будки на территорию, хотел пойти ещё вглубь, но вдруг откуда-то появился работник НКВД в форме. Он меня поймал, накрутил мне уши и пригрозил, что если ещё раз приду, то убьёт. Когда он меня отпустил, я побежал к воротам и вылез через щель под ними. Больше за забор я лазить не решался, всё-таки страшно было…»

Этот не решался — а другие?

Вот ещё свидетельства из той же книги:

«С полной уверенностью я не могу назвать время, когда начали расстреливать людей в нашем лесу — может, с 1937 года, может, позже, но хорошо знаю, что было это до войны. Сначала их возили просто в лес, а потом поставили высокий забор. За ним находилась охрана. Я лично видела одного охранника с собакой. Был он в военной форме, на боку — пистолет в кобуре. Я его запомнила, потому что он часто ходил с чайником к нашим соседям, у которых во дворе был колодец…

…Не могу сейчас вспомнить, в каком году это было, но в летнее время, мы… пасли коров возле дороги-гравейки, которая вела на Заславль. Со стороны этой дороги как раз и находились ворота в заборе. Мы не досмотрели и, видимо, несколько наших коров зашли через открытые ворота за забор. Мы долго не решались подойти к ограде, боялись, но потом оттуда вышел знакомый охранник, тот, что ходил к соседям за водой. Мы стали плакать, просить, чтобы он отдал наших коров. Охранник нас послушался, но предупредил, что если мы не будем смотреть за коровами, то сами останемся за этим забором. Пока мы говорили, я видела засыпанные свежим песком ямы не очень далеко от входа…»

«Мой сын Николай, когда ему было лет семь ( он с тридцатого года ), пошёл с детьми в лес за ягодами. Я очень волновалась, так как узнала, что они направились туда, где расстреливают людей. Ждала сына, всё прислушивалась, а потом услышала выстрел и увидела, как мой сын бежит к дому, голосит, а за ним гонится работник НКВД с пистолетом.

Откуда-то примчался мой муж, схватил за руку энкаведешника и стал спрашивать, зачем он стрелял в мальчика. Тот начал извиняться, но было видно, что он сильно пьяный. Всё повторял, что принял нашего сына за взрослого, думал, кто-то из-за забора убежал».

Эти свидетельства были найдены, повторяем, спустя 30–50 лет. Немцы не нашли ничего.

Одно из двух: либо НКВД проводил расстрелы в Козьих Горах таким загадочным образом, что об этом никто не слышал, не видел свежевыкопанных могил, и детки из пионерлагеря не рассказывали родителям позаимствованных от местной пацанвы страшных историй о стрельбе и «канавах», либо там не было ни станций, ни деревень, ни шоссе… Но ведь они были!

Ответ, снимающий все вопросы, может быть только один: чекисты и их жертвы, подъезжая к станции Гнездово, перемещались в параллельное пространство, там приводили в исполнение приговоры, закапывали свои жертвы и возвращались обратно. А потом, по чьему-то недосмотру, могилы расстрелянных вернулись обратно в наш мир. Но произошло это не ранее лета 1941 года, потому что именно тогда немцы взяли катынский лес под охрану. Явно для того, чтобы изучить внезапно возникшую почвенную аномалию.