Елена Прудникова - Катынь. Ложь, ставшая историей

Получается, что Смоленское УНКВД в мирное время ухитрилось тайно провести массовые расстрелы в двухстах метрах от шоссе, между станцией и домом отдыха, в окружении множества деревень и хуторов, при постоянно гуляющем по лесу местном населении. Это ведь Смоленская область, а не Кольский полуостров, где можно увести в лес не то что десять, а и все сто тысяч человек, и никто ничего не заметит.

Тем более никто из окрестных жителей не видел ни машин с приговорёнными, ни свежих могил, не слышал выстрелов. Допустим, можно заставить молчать чекистов из дома отдыха — ну а их жёны и дети? Да и крестьяне окрестных деревень, а также следующие по шоссе люди загадочным образом сумели не услышать пальбы в двухстах метрах от дороги и не заметить перекопанных полян. Даже свидетели немецкой стороны ничего не слышали сами, а ссылаются на какие-то гуляющие по деревням слухи.

Если же придерживаться той версии, что поляков казнили в подвале УНКВД — то никто не замечал колонн грузовиков, ежедневно навещавших лес. В один тогдашний грузовичок-полуторку можно было поместить человек 20–25 (на то она и полуторка), стало быть, для захоронения 11 тысяч человек требовалось 450–550 рейсов. Между тем такое паломничество автотранспорта осталось совершенно незамеченным окрестным населением, и столь же незамеченным осталось невыразимое состояние леса после того, как там несколько недель топтались грузовики.

Не говоря уже о том, что и машины надо было откуда-то брать. Даже если расстрелы длились месяц — всё равно получается по двадцать рейсов в день. Живых можно погрузить и выгрузить за 10 минут, но с трупами — возня долгая, тем более что окрестных колхозников на погрузку-разгрузку не привлечёшь, ибо не дрова возят… Кроме того, всё дело надо было обстряпать ночью, потому что днём таскать трупы из подвала в грузовики на виду у всего оперсостава тоже не вполне грамотно, оперсостав же в то время работал не с девяти до пяти, а сколько надо. Стало быть, в распоряжении расстрельщиков оставалось лишь несколько предрассветных часов, так что все эти двадцать машин приходилось задействовать не «челноком», а единовременно. У НКВД, естественно, такого количества грузовиков не было — зачем им столько? — а значит, должна была проводиться мобилизация автотранспорта. У каждой же мобилизованной машины был водитель, которому рот не замажешь, был возмущённый председатель колхоза или завгар — лишних машин в то время в народном хозяйстве не водилось, и мобилизация ни у кого восторга не вызывала. Кстати, в этом случае в лесу надо было вырыть могилы на 11 тысяч человек — а это очень немаленькие ямы. Не чекисты же работали землекопами — на них и так, помимо повседневных дел (а избытка кадров в НКВД в то время как-то не наблюдается), взвалили эту возню с расстрелами.

И ни фига себе секретная операция!

Но и это еще не всё!

«Ученик ремесленного училища связи Устинов Е. Ф. показал:

„Перед войной в Катынском лесу… находился пионерлагерь Облпромкассы, и я был в этом пионерском лагере до 20 июня 1941 года… Я хорошо помню, что до прихода немцев никаких ограждений в этом районе не было и всем доступ в лес и в то место, где впоследствии немцами демонстрировались раскопки, был совершенно свободный“».

…

В официальной справке от 3 января 1944 г. за № 17 Смоленский Городской Совет депутатов трудящихся удостоверяет, что:

«…Район Козьих Гор и прилегающих к нему Катынского леса и Красного Бора являлся местом отдыха трудящихся города Смоленска. Местом маёвок и общественных гуляний и никогда, вплоть до захвата города Смоленска немцами ( 16 июля 1941 г. ), не подвергался никаким ограничениям и запретам в смысле передвижения населения по всей указанной территории».

Смоленская областная промстрахкасса в своей справке за № 5 от 5 января 1944 года удостоверяет, что район Козьих Гор и прилегающей к нему местности

«…является местом организации пионерских лагерей, принадлежавших системе Промстрахкассы по Смоленской области».

Как видим, маразм ещё сгущается. Летом 1940 года приехавшие в лагерь детишки совершенно не поинтересовались, что это за длинные холмики выросли неподалёку. И землю не ковыряли, чтобы найти закопанный клад, и не бегали в самоволку посмотреть на покойников. И санитарные врачи, буквально обнюхивавшие каждый метр вокруг мест детского отдыха на предмет возможных увечий и отравлений, не обратили внимания на холмы, под которыми незнамо что зарыто. А может, их всех тоже… того?!