Мари-Пьер Рэй - 1814. Царь в Париже

Кроме того, дореволюционные историки часто подчеркивали, что поход на Францию принес больше пользы России, повысив ее международный престиж и значение. Единственную диссонирующую ноту в этот стройный хор голосов, господствовавший среди русских историков французской кампании до самого 1917 года, внес в начале XX века великий князь Николай Михайлович. В биографии Александра I, написанной им в 1912 году {16} 16 Он был первым, кто задался этим вопросом, в своей монографии, опубликованной на русском языке в Петербурге. См.: Великий князь Николай Михайлович. Император Александр I: опыт исторического исследования. СПб., Экспедиция заготовления государственных бумаг. 2 т. , он указал на огромные потери, материальные и людские, понесенные в той войне, и выразил сомнение в ее оправданности с геополитической точки зрения, начав таким образом дискуссию, которая с тех пор уже не прекращалась.

В советское время взгляд на французский поход изменился. Историки, писавшие в период между двумя мировыми войнами, уже не видели в победе коалиции никакой личной роли Александра I: теперь истинными творцами победы стали русская армия и немецкий народ, массово поднявшийся против французских оккупантов. В то же время, проанализировав конфликт с точки зрения марксистско-ленинской теории — здесь можно упомянуть работы Евгения Викторовича Тарле {17} 17 См.: Тарле Е.В. Наполеон. М.: Государственное социально-экономическое издательство, 1939. Доступно на сайте: http://militera.lib.ru/bio/tarlel/ index , а также последовавших за ним Альберта Захаровича Манфреда и Любомира Григорьевича Бескровного {18} 18 См.: Манфред А. 3. Наполеон Бонапарт. М.: Мысль, 1974; Бескров н Ь1й Л.Г. Русское военное искусство. М.: Наука, 1974. , — советские историки оценили русскую победу 1814 года негативно: в их глазах, она сводилась к восстановлению старого порядка и «возврату к феодализму», а «Священный Союз», политический и дипломатический альянс между австрийским, прусским и русским монархами, который царь сумел заключить в сентябре 1815 года, выглядел ретроградным и репрессивным. Лишь после победы 1945 года отношение к царю Александру I вновь стало более доброжелательным.

После распада Советского Союза французской кампанией несколько лет не занимались; лишь недавно за ее изучение взялось новое поколение русских историков {19} 19 Среди этих работ особо выделяются следующие: Орлов А.А. Союз Петербурга и Лондона. Российско-британские отношения в эпоху наполеоновских войн. М.: Прогресс-Традиция, 2005; Айрапетов О.Р. Внешняя политика Российской империи. 1801–1914. М.: Европа, 2006; Безотосный В.М. Наполеоновские войны. М.: Вече, 2010; а также диссертация Могилевского Н. А., защищенная в МГУ в сентябре 2011 года и опубликованная под названием «От Немана до Сены. Заграничный поход русской армии 1813–1814 гг.». М.: Кучково поле, 2012. . Анализируя военное и геополитическое измерения войны, эти исследователи уделили внимание личности и делам Александра I, а также целям войны, которую Россия вела в 1814 году, тем самым вернувшись к дискуссии, начатой великим князем Николаем Михайловичем в 1912 году: была ли обоснована французская кампания? Отвечала ли она геополитическим и дипломатическим интересам империи? Что являлось целью: повысить личный престиж Александра I? Увеличить международное значение имперской России? Гарантировать безопасность империи, обеспечив полный контроль над Польшей? Или, может быть, цели кампании были политическими: заменить наполеоновскую модель на какой-то иной режим? На все эти вопросы, отнюдь не потерявшие своего значения, пока нет однозначного ответа. Дискуссия продолжается. Мы, в свою очередь, попытаемся внести свой вклад в это коллективное размышление.

Среди массы работ, посвященных кампании 1814 года на Западе, в особенности во Франции, в число которых входят основополагающие труды Адольфа Тьера («История Консульства и Империи»), Альбера Сореля («Европа и Французская революция»), а также Анри Уссея («1814») {20} 20 Thiers A. Histoire du Consulat et de l’Empire. Paris: Paulin, 1845–1862. Vol. 21; Sorel A. L’Europe et la Révolution française, publié en 8 volumes entre 1885 et 1904. Plon, Paris; Henry Houssaye. 1814. Paris: Perrin, 1888 (впоследствии часто переиздавалась). , львиная доля посвящена военным аспектам: какой бы ни была точка зрения отдельных авторов, большинство французских историков стремились доказать, что французская кампания представляла собой блистательнейший шедевр наполеоновской тактики. По их мнению, император французов, вновь обретя свою прежнюю живость и свой военный гений — качества, которых ему столь недоставало в кампании 1812 года, — теперь в полной мере смог проявить свои таланты, одержав несколько прекраснейших своих побед. Что же до союзников, то после катастрофического начала кампании, вызванного их разногласиями, на последнем ее этапе они проявили большие тактические дарования. Отсюда и желание историков сделать упор именно на военные аспекты французской кампании {21} 21 В этом ключе написана недавняя книга Майкла Леджиере: Leggiere М. V. The Fall of Napoleon. The Allied Invasion of France, 1813–1814. Cambridge, Cambridge University Press, 2007. Этот труд основывается на огромной массе архивных материалов и в высшей степени ценен. См. также: Mir J.-P. La Bataille de Paris, 30 mars 1814. Paris: Archives & cultures, 2004. .