Тадеуш Квятковский - Семь смертных грехов

- Видишь ты, бараний хвост, как тебя Вельзевул бросает в разные стороны. Apage, apage! - Брат Макарий приподнял рясу и дал лохматому пинка в толстый зад.

- Ой, смилуйся, отец, - извивался слуга, - смилуйся!

- А зачем ты по всяким пустякам к отцам-иезуитам бегаешь, наговариваешь на своих товарищей, правда это или нет? - Квестарь остановился, ожидая ответа, так как не был уверен, не перегнул ли он палку, изгоняя так ревностно беса из этого наймита.

- Ох, бегаю, преподобный отец!

- Тогда слушай, дьявольское отродье, - брат Макарий гордо выпятил грудь. Каждый раз, когда ты языком своим наговоришь на своих товарищей, в тебя влезут тридцать бесов и расползутся, как червяки, по всему твоему телу.

Один из присутствующих, не помня себя от страха, попытался неслышно пробраться вдоль стены к выходу, пользуясь тем, что внимание квестаря было чем-то отвлечено, и даже поставил ногу на порог, но тут брат Макарий заметил беглеца и шуганул его от двери.

- Ну зачем же ты убегаешь? - ласково спросил он.

Слуга опустил голову и молчал. Он не решался произнести ни единого звука, боясь, как бы из него не начали изгонять бесов.

Ясько, который до той поры сидел словно воды в рот набрал, хоть и был известным горланом, не выдержал и спросил:

- А откуда, брат, эти дьяволы родятся? Квестарь ухватил лохматого слугу за волосы и рывком поставил на ноги.

- Вот я сейчас отвечу тебе на этот философский вопрос, - бросил он Ясько, - дай только докончу беседу с этим одержимым.

Лохматый великан трепетал, как осиновый лист.

- Знаешь ли ты теперь, баран проклятый, своих бесов?

- Ох, знаю! Квестарь вытащил плетку и сунул ее под нос слуге.

- А ты знаешь, чем это пахнет? Лохматый понюхал плетку, громко по-собачьи взвыл, но не сумел ответить, чем она пахнет.

- Пахнет она небесным блаженством. Вот если я когда-нибудь узнаю, что ты бьешь людей без жалости да морочишь головы отцам-иезуитам мирскими делами, я этой плеткой так выгоню из тебя беса, что век будешь помнить мою духовную заботу.

- Смилуйся, отче преподобный!

- А теперь садись да в наказание съешь всю похлебку. Займемся следующим. Ведь в каждом из вас бесов-то сидит немало.

Ясько почесал голову.

- Ты, отец, хотел рассказать мне о том, откуда дьяволы родятся.

Квестарь хлопнул себя по лбу.

- Хорошо, что напомнил. Ну, ладно, больше я не буду изгонять из вас бесов: устал очень да, кроме того, на пустой желудок этого еще никому не удавалось. Поэтому, брат мой, я удовлетворю твое любопытство. Слушай внимательно: дело это простое, только запомнить трудно. Ну, ты слушаешь?

Ясько кивнул головой. Все придвинулись к нему поближе. Квестарь сел на скамейку против сбившихся в кучу слуг, внимательно посмотрел на каждого, почесал бородавку и с ученым видом начал:

- От бесов Валаама, Исаакарона, Грезиля, Амана, Бегерита, Асмодея рождаются бесы меньших степеней, поражающие внутренности человека. В желудке сидят водочные бесы: они поглощают всякий напиток, выпитый человеком. В кишках сидят свинские бесы, особо падкие на свинину и всякие жирные кушанья, в пальцах помещаются бесы, которые того только и ждут, чтобы ущипнуть какую-нибудь красотку, и от них исходит сладострастие. Это бесы-щипатели или, как их называют, бесы укромных уголков. А из связи этих бесов выходят и другие, наполняющие тебя, как мешок, ленью и любострастием. Запомнил?

Слуги переглянулись, а потом уставились на Ясько.

- Нет, не запомнил, - с глупой улыбкой произнес Ясько.

- Это хорошо, - похлопал его по плечу квестарь, - иначе у тебя голова пошла бы кругом и больше ни под

каким видом ума не прибавилось бы. А ты мужик не дурак, сразу видно и спорить об этом не приходится.

Слуги начали о чем-то перешептываться между собой, удивленно посматривая на квестаря, который приветливо

им улыбался.

- А теперь, братья мои милые, бегите-ка, да поскорее, за какой-нибудь едой, чтобы я смог запечатлеть в своей памяти пребывание у вас. Иначе у сонмища дьяволов будет великая радость по поводу того, что вы одурачили известного заклинателя бесов и врага дьяволов.

Поднялся шум. Слуги растерялись: похлебку за это время лохматый великан съел, и миска была совсем пуста.

- А где же взять еду-то? - покорно спросил Ясько.

- Где брать? - удивился квестарь. - Да разве отцы-иезуиты каждый день одну похлебку едят?

- Нет, - возразил Ясько, - отцы-иезуиты кушают с нашей госпожой. По окончании вечерних молитв она приглашает их в парадную залу и устраивает пир.