Луис Ламур - Человек по имени Рабл Нун

Нун посмотрел вдоль улицы. Он с удовольствием сам посидел бы на каком-то из этих стульев, тихо беседуя с аборигенами, пока не пришло бы время ложиться спать, вдыхая прохладу.

- Приятный вечерок. Вы не работаете? - спросил Нун, как будто он не сомневался, что этот молодой человек принадлежит к отряду газетчиков.

- Это тот случай, когда отсутствие новостей - хорошая новость, ответил тот, оживившись, - Проездом?

- Точно. Я бы хотел попросить, если можно, подшивку вашей газеты за два последних года. Хочу полистать старые номера.

- Ну что ж. Впервые слышу такое. - Газетчик встал. - Не многим интересно прошлое. Может, могу чем помочь? У меня хорошая память.

Нун стоял уже у дверей.

- Хочу ощутить дух страны. Можно, знаете ли, кое-что прочесть между строк. Газета ведь помогает узнать, что вокруг происходит.

- Милости прошу. Начните вон с той подшивки.

- Вы даете в основном городские новости или публикуете перепечатку и с Востока?

- От случая к случаю. - Внимание газетчика обострилось. - Если она представляет какой-либо интерес. Обычно мы используем и восточный, и калифорнийский материал, хотя все зависит от свободного места.

Нун вошел в помещение, вынул стопку газет и уселся поближе к лампе.

Газетчика насторожило слово "перепечатка". Он понял, что незнакомец не газетчик, так на Миссисипи говорили редко. Сам газетчик в Месиле работал всего три месяца и готов уже был двинуться дальше. Газетчик смотрел, как Нун читал подшивку за подшивкой. Что он ищет?

Нун сам толком не знал, что хочет найти. Может быть, какие-то упоминания о Джонасе Мандрине или какую-либо новость, которая может пробудить его память.

Наиболее тщательно он изучал текущую информацию.

Была уже полночь, когда в глаза ему бросился заголовок: "Исчезновение". Текст был таков:

"500 долларов награды предлагается за какие-либо сведения о местонахождении Джонаса Мандрина, исчезнувшего два года назад. Тогда в Нью-Йорке были убиты жена и ребенок Мандрина. Его самого, находившегося в подавленном состоянии и обезумевшего от горя, некоторые встречали в Сент-Луисе и в Мемфисе, но затем его след был потерян.

Известный охотник на крупную дичь и стрелок-спортсмен, Джонас был учредителем и президентом компании по производству оружия "Мандрин армс" в Луисвилле, а до этого в качестве корреспондента сотрудничал в крупных газетах Старого и Нового света.

Предположение, что Джонас Мандрин умер, до сих пор остается предположением, несмотря на то что полиция обнаружила и предметы одежды, и письма названного джентльмена".

Газета в руках Нуна была пятилетней давности, а Джонас Мандрин, получилось, исчез на два года раньше. Согласно докладу Пинкертона, Рабл Нун появился в миссурийском лагере примерно через год после исчезновения Мандрина. Все как будто сходилось.

Так не был ли он Мандрином? Если да, то что его заставило сменить имя и стать Раблом Нуном - человекоубийцей?

Он уложил газеты обратно в шкаф.

Было поздно, но газетчик еще не ушел.

- Нашли, что хотели? - спросил он.

Нун снял шляпу, пригладил волосы.

- Хорошее у вас тут местечко, - сказал он. - Хотя железная дорога все изменит.

Он сел в седло и поехал искать платную конюшню.

Газетчик вошел в дом, стал листать газеты и только под утро нашел заметку о Джонасе Мандрине. Он задумался: эта информация могла кого-то заинтересовать, можно получить пятьсот долларов. Он взял лист бумаги и перо...

Глава 11

Рабл Нун проснулся в гостиничном номере в холодный утренний час. Он решил возвратиться на ранчо "Рафтер-Д" и там действовать в соответствии с обстоятельствами.

Если его звали Джонас Мандрин, это уже не имеет значения, поскольку он ничего из той своей жизни не помнит. Жена и ребенок? Возможно, амнезия защищает его от страха и горя. Но он не помнит ничего. Не исключено, что он прибыл на Запад по следу преступников. Теперь они, во всяком случае, могут его не бояться. Он их не помнит.

Любопытно было бы знать, что в связи с этим на уме у судьи Найленда. Знал ли он его как Джонаса Мандрина?

Он быстро оделся, подровнял бороду и причесался. В ресторане он наскоро позавтракал, попросил приготовить сверток с едой и поскакал из города, пустив чалого во весь опор. Ехать поездом не стоило. Если они следят за железной дорогой, то его немедленно засекут. Он менял в пути лошадей. На небольших ранчо это никого не удивляло. В общем, за чалого жеребца он получил лошадку, выглядевшую не шикарно, но, как выяснилось, чрезвычайно выносливую.