Луис Ламур - Мустанг

- По-моему, вы честный человек и кабальеро. Думаю, вам можно довериться.

- Думайте, что хотите.

- Эти трое... Им нужна помощь.

Я протянул было руку к кастрюле с бобами, но она остановилась на полпути.

- Нет, только не это, - сказал я. - Я в эти игры не играю. Рассчитываете посадить на мою шею трех человек с востока, новичков на западе? Чтобы я помог им пересечь эту равнину?

- Я просто подумал...

- Подумайте еще раз. По индейской земле надо ехать быстро. Один я всегда смогу удрать или спрятаться, а вот повозку и ее колею так быстро не спрячешь. Отсюда до того места, куда они направляются, далеко, к тому же у меня есть дела на севере.

- Она симпатичная девушка. Команчи...

- Это их забота.

Пио замолчал. Может быть он знал обо мне больше, чем я сам, но он сидел и ждал, а я, как последний дурак, оглянулся на столик, где сидела эта девушка со своим папочкой, или кем он ей приходился, и полукровкой.

Она была такой юной и свежей, что мне пришлось тут же отвернуться, иначе скоро приму предложение Пио. И все же нельзя было не подумать о том, что сделают с ней индейцы, попади она к ним в лапы.

На востоке, где индейцев мало и они отнюдь не воинственны, многие стали рассуждать о бедных краснокожих, но, поверьте, когда вы увидите индейца в прерии верхом на лошади с винчестером или копьем в руках, вы не заметите ничего "бедного". Это воин с многовековыми традициями, к тому же дикарь, воспитанный на том, что чужак - это враг, а врагов надо убивать или, если он пойман живым, пытать, чтобы удостовериться, храбрый он или нет.

В свое время у меня было достаточно стычек и встреч с кайова, арапахо, ютами, шайенами, сиу и почти всеми другими представителями расы краснокожих. С некоторыми я легко находил общий язык; однако на тропе войны индеец бьется до последнего. Недаром один европейский генерал назвал индейцев "лучшей легкой кавалерией на планете".

Через индейские территории надо вроде как просачиваться - осторожно и не спеша. Надо держаться таких мест, где тебя не смогут увидеть издалека, и ночевать без костра, если нельзя его хорошенько спрятать. И наконец надо молиться, если веришь в Господа Бога, - чем дальше углубляешься в индейские земли, тем больше молиться. Допустить там ошибку означает умереть.

Пио говорил об овцах и коровах. Он сказал, что пройдет совсем немного времени и техасские скотоводы пригонят в эти края свои стада. Бизонов становилось все меньше, индейцев вытеснят и придут скотоводы.

- А за ними фермеры, - сказал я с отвращением. Хотя мои родственники в Клинч-маунтинс сами занимались фермерством, если попытки вырастить урожай на слишком тонком слое плодородной почвы можно назвать фермерством, но мне не хотелось, чтобы эту землю поделили на мелкие участки.

- Нет, здесь пахать нельзя, - сказал Пио. - Мы пробовали. Сухую почву тут же уносит ветер. Ее сохраняет только трава.

- Знаю, - согласился я, заканчивая с завтраком. - В последней пылевой буре явно чувствовалась пыль Канзаса. Как-то в районе Брасос я встретил человека, который мог определить местность по запаху пыли.

И вот тут я совершил большую ошибку: я опять посмотрел на ту девушку. Понятное дело, надо сделать скидку на то, что я давно не видел белых женщин, а эта к тому же была особенной.

- Ладно, Пио, твоя взяла, - сказал я. - Иди скажи им, что я провожу их до Ромеро.

- Bueno! Отлично! - Пио улыбнулся. - Я знал, что вы согласитесь. Я сказал, чтобы они подождали, сказал, что вы хороший человек.

Это я-то хороший? В первый раз за долгое время Нолана Сакетта так назвали. Правда, про меня говорили: "Он хорошо обращается с револьвером" или "Он прекрасно кидает лассо" или "Он отличный наездник - может ездить на любом животном, у которого есть четыре ноги", но никто еще утверждал, что я просто хороший человек.

Таких вещей надо избегать, иначе не успеешь опомниться, как и на самом деле станешь хорошим. А тогда какой из меня преступник?

Я снова оглянулся, и девушка мне улыбнулась. Ладно, с ней все ясно. Что касается полукровок, я всегда находил с ними общий язык. Вот только старик был слишком напыщенным. И наверняка такой же упрямый, как полудикий старый бык с открытых пастбищ.

Тем не менее я согласился. По этому случаю стоит выпить еще одну чашечку кофе.

Глава 5

Из-за своего столика я видел раскрытую дверь кафе и улицу. На ней ярко светило солнце, но кафе затеняли стоявшие рядом громадные старые деревья. На другой стороне улицы росли тополя и ивы, за которыми я ночевал.