Луис Ламур - Мустанг

Приятно было сидеть в прохладном уютном помещении, болтая с Пенелопой.

- Вы сказали, что ваши родители умерли. А кто же такой Лумис?

- Он был другом моего отца и деда. Он предложил свою помощь. Флинч нашел нас или мы нашли его в Форт-Гриффин. Он нам очень предан.

Это послужило мне ответом на один вопрос; если отвечу на другой - про дом напротив кафе - почувствую себя намного увереннее, хотя я предполагал, что знаю его разгадку. Я продолжал наблюдать за собакой, она была крупной, судя по виду и ее подозрительности, в ней текло немало волчьей крови.

Мы с Пенелопой поговорили о других вещах. Она рассказала о своем доме в штате Нью-Йорк, а я о Теннеси, но больше всего мы говорили об этих краях.

- Народ здесь грубый, мэм. Есть хорошие, есть плохие, многие сбежали на запад от своих проблем. Здесь можно встретить людей древнейших фамилий, великолепно образованных, они работают рядом с ковбоями, которые не умеют ни читать, ни писать. Плохо то, что многие приезжают, чтобы разбогатеть и вернуться домой. Им все равно, что они оставят здесь, лишь бы побольше заграбастать.

Я говорил и думал о том, что я ощущаю, сидя за одним столиком с такой девушкой - я, у которого нет ничего, кроме винчестера, револьвера, пары потрепанных одеял и взятого на время коня. И скорее всего ничего не будет.

- Я, пожалуй, пойду, - сказала она. - Мистер Лумис будет сердиться, если узнает, где я была.

- Со мной вам ничто не грозит, - ответил я, - но, мэм, я бы на вашем месте не полагался бы ни на кого. Есть такие, кто убьет лишь за то, что вы знаете о тайне Натана Хьюма.

- Мои дорогие родственнички? Я знаю.

- Не только они. Когда дело касается денег либо красивой женщины, доверять можно очень немногим.

- Вам тоже, мистер Сакетт?

- Меня называют преступником, - ответил я.

Глава 6

Капал мелкий дождичек, когда утром Флинч вывел лошадей. Было темно, лишь за тополями небо слегка посветлело. Под ними все еще царила ночь. Я привязал коня около повозки и с винтовкой в руке зашагал к заведению Пио.

Комната была освещена свечами. Здесь было тепло, чувствовался приятный запах готовящейся на плите еды. Заспанный Лумис уже сидел за столом, однако в глазах его не было и намека на сон. Отодвинув стул, я сел напротив него, но не успел опуститься, как торопливо вошла Пенелопа, я встал, помог ей усесться, а Лумис одарил меня темным, гневным взглядом.

Не знаю, то ли он сердился, потому что решил, что я пытаюсь за ней ухаживать, то ли еще почему, мне было все равно. Тихо как призрак появился Флинч и устроился с краю стола.

Из кухни с большой тарелкой показалась сеньора, чуть позже она принесла полный дымящийся кофейник. Мы, борясь со сном, ели в молчании. Я знал, что должен был обдумывать лежащую впереди тропу и предстоящий день, однако в голову лезли мысли о вчерашнем и о собаке.

Кто бы ни прятался в глинобитном доме на другой стороне улицы, он сбежал прежде чем собака сумела его найти. Я вспомнил, как она рыча, с поднятой на загривке шерстью приближалась к дому. Кроме меня ее никто не заметил.

Собака, крадучись, вошла в дверной проем дома, я встал, перешел улицу и последовал за ней. Она меня знала - обнюхивала, когда я стреноживал коня в предыдущую ночь и в тот день, когда я зашел к Пио. Она поглядела на меня и стала обнюхивать пустую комнату.

Я обнаружил снаружи за стеной шалашик, в котором неизвестный спал и курил сигареты, много сигарет. Собака с любопытством его обнюхала, затем направилась к низкой каменной ограде, через которую очевидно ушел человек.

"СтивХукер?" - мелькнула у меня мысль?

Когда мы вышли из кафе, еще не рассвело. Было прохладно, снова стал накрапывать дождь. Старая повозка заскрипела, когда мои спутники забрались в нее, Флинч взял вожжи и они тронулись.

Я уже садился в седло, когда подошел Пио.

- Не нравится мне все это, amigo, - сказал он. - По-моему, сеньориту ожидают неприятности. Мы с женой ее очень полюбили.

- Ее злейшие враги позади. Те, о которых я говорил. Если они появятся здесь, ничего им не рассказывай.

- Adios, - сказал он, и я двинулся вслед за повозкой.

Мы переправились через Канадиен, в это время года река представляла собой почти полностью высохшее песчаное русло, и направились на запад, держась подальше от берега, чтобы не пересекать бесчисленные ручьи, но иногда ехали по высохшему руслу, по которому, извиваясь, бежал узкий поток воды. К тому времени, как рассвело, мы преодолели несколько миль.

Я ехал впереди, выписывая широкие зигзаги, разведывая местность, выискивая следы индейцев и любые другие. Большинство отпечатков принадлежало отарам овец из Боррегос Пласа и бизонам.