Луис Ламур - Путь воина

Этот негодяй был жестоким чудовищем, он был хуже дикаря, потому что был хладнокровен и расчетлив в своей дикости. Я не испытывал ненависти к индейцам, с которыми мне приходилось сражаться. Войны были для них привычным делом, и они сражались против всех, потому что у них так было принято. В большинстве своем это были замечательные люди, и хотя мой отец был убит ими, но и он тоже наверняка не чувствовал к ним ненависти. Они были людьми, пусть они сражались против него, но они всегда оставались людьми и великими воинами. Они воевали, но даже на войне есть место чести и уважению.

У меня с Максом Бауэром все было совсем иначе. Мы должны биться, и один должен всенепременно уничтожить другого, и каждый был начеку.

Лиле не было нужды упрашивать меня не ходить на стены, потому что в глубине души я догадывался о том, что он не станет атаковать в открытую. Он просто подойдет, поглядит, что к чему, побродит по лесу, а затем, прежде, чем убить меня, постарается найти какой-то способ, чтобы как-то насолить или навредить мне или кому-то из моих близких. Он же был из тех людей, кому хорошо было известно о том, что вместе со смертью приходит и конец всем страданиям. Он хотел убить меня, но только после того, как я настрадаюсь ото всего, что только может заставить человека страдать. Единственное его преимущество, пожалуй, заключалось в том, что он хотел убивать, а я нет. Я хотел сражаться с ним, сломить, уничтожить его. Я не ставил перед собой целью убийство.

Джереми вернулся и сел напротив меня.

- Кин - сказал он, - после смерти твоего отца, ты считаешься здесь признанным лидером, но нас, похоже, скоро коснутся неприятности, о которых ты еще, возможно, не подозреваешь.

Поселения на побережье Виргинии расширяются. Люди переселяются в Каролину. Об этом тебе известно.

- Известно.

- Эту землю мы считаем своей лишь по тому праву, что первыми пришли и поселились здесь, что для английских судов не будет иметь ровным счетом никакого значения. Как ты думаешь, не пора ли нам предпринять необходимые шаги, чтобы закрепить за собой законное право на наши земли?

- Но как? Мой отец не осмелился сделать это. Он бежал от королевского правосудия, он был беглым преступником. Хоть и обвиненным в том, чего он никогда не совершал. А мы живем на этой земле уже многие годы.

- Не глупи, Кин. Попытайся, может, что и получится. Может быть, тебе стоит написать Брайану? Или Питеру Таллису? Поверь мне, тянуть с этим больше нельзя.

Он, бесспорно, был прав. И хотя я ни за что и никогда не признался бы в этом Джереми, я и сам не раз думал об этом, особенно когда люди с мыса Анны или из Плимута отправлялись на поиски свободной земли. Неприятности, возникшие у Клэборна из-за острова Кент пролили свет на многое, потому что, хоть сам Клэборн и жил там долгое время, но земли, пожалованные Лорду Балтимору, включали в себя и его остров, с которого его могли выкинуть в любой момент. То же самое могло случиться и с нами.

Я переживал вовсе не за себя или за Янса. Наше с ним призвание в том, чтобы всегда быть на рубеже. Но мой отец пришел сюда не один, он привел за собой людей, которые поделили между собой эту землю, потому что он сам убедил их сделать это. И некоторые из них, в том числе и сам Джереми Ринг, смогли разбогатеть на торговле и с тех урожаев, что им удавалось выращивать на своих полях, и если теперь что-то не предпринять, то они могут разом лишиться всего.

- Я напишу Питеру Таллису, - сказал я, - и Брайану тоже.

Дома меня так же дожидались кое-какие письма и непочатый край дел, которые требовали к себе моего внимания, так как наши владения расширялись, а вместе с ними возрастала необходимость уделять им больше времени. Одного взгляда на кучу расписок и счетов было достаточно, чтобы убедиться в том, что дела у нашей небольшой колонии идут даже более, чем просто хорошо, но очень скоро это может привлечь внимание сборщиков налогов и чиновников Ее Величества, которые всегда и во все времена были слишком жадны до чужого добра, действуя как на благо собственного кармана, так и во имя Короны.

За месяцы моего отсутствия дома, когда сначала я был в горах, а затем отправился на Ямайку и возвратился обратно, вниз по реке было сплавлено три корабля мачтового леса, которой затем был погружен на торговые корабли. Продано оказалось также тридцать две связки меха, семьдесят тон поташа, четырнадцать буйволиных шкур и двадцать отборных кленовых бревен на потребу краснодеревщикам.

Наши враги поджидали нас в лесу, но всему свое время, и время для того, чтобы вплотную заняться врагами придет, когда они нападут первыми или сделают какой-нибудь иной маневр против нас. А до тех пор я буду во всем полагаться на Джереми и других наших людей, и потрачу время на более неотложные дела.