Луис Ламур - Путь воина

Но только кому, как не мне не знать о том, что когда тысячи квадратных миль земли долго остаются в запустении, и туда не наведывается никто, кроме, может быть, редкого охотника, то по таким территориям прокладывают себе путь отряды воинствующих индейцев, которые постоянно или только отправляются куда-то, либо уже возвращаются обратно. Так что, если на сей раз нам удастся избежать встречи с ними, то это можно будет считать большой удачей.

А потом мы собрались все вместе вокруг костра. Джон Тилли сказал, что наутро он собирается спустить корабль на воду, а затем поинтересовался у нас о наших планах.

- Я останусь на берегу, - сказал я, - это мой мир. Я думаю, мы отправимся отсюда вглубь материка.

- Путь неблизкий. - Тилли перевел взгляд на Диану. - Ты готова к такому путешествию?

- Я пойду туда, куда пойдет он. - Она улыбнулась. - Мне не привыкать, капитан. На мысе Анны у нас не было ни лошадей, ни повозок.

- Но здесь еще живут и дикари. Это ты сознаешь?

- Да.

Генри придвинулся поближе к костру. За последние несколько дней, проведенные нами на борту корабля, он редко попадался мне на глаза, по большей части оставаясь в одиночестве, предоставляя нам с Дианой возможность побыть вместе и поговорить наедине. Я был весьма тронут подобной тактичностью.

Теперь он обратился ко мне.

- Если хочешь, я пойду с вами.

- Мы этого очень хотим, Генри, - сказал я. - Тебе обязательно понравятся наши горы.

Он пожал плечами.

- Сейчас у меня нет дома. Нет смысла плыть обратно через океан, потому что там уже многое могло измениться, да и я тоже уже не такой, каким был прежде. Поэтому, если вас устроит мое общество, то я пойду вместе с вами.

- Есть еще одно дело, которое необходимо сделать, Джон. Однажды вы сделали это для моего отца, и мне хотелось бы просить вас о том же для нас.

Он удивленно вскинул броси.

- Поженить вас? Какой разговор! Ну конечно же, парень, с большим удовольствием. Она замечательная девушка.

Том Карбой, оставив работу на судне, подошел к костру, чтобы съесть миску похлебки.

- Если красавица не возражает, то я, с ее позволения, займу место ее отца. Ведь должен же кто-то выдать ее замуж.

Она подняла на него глаза, и взгял ее был серьезен.

- Том, если бы у меня не было отца, то я была бы рада назвать им тебя. Ты будешь моим посаженным отцом?

Неожиданно смутившись, старый моряк расстерянно огляделся по сторонам.

- Да, мисс, да, конечно.

- Так что, значит, завтра? - предложил Тилли. - В полдень, чтобы к тому времени все было готово.

Я пошел пройтись по берегу. Правильно ли я поступаю? Что-то подсказывало мне, что правильно, но все же я не был до конца в этом уверен. У меня было мало опыта в общении с женщинами, и я мало, что знал о них, конечно, кроме того, что успел подметить, наблюдая за Лилой или за своей матерью, когда они случались рядом, не говоря уж о Ноэлле, хотя она и была еще совсем девчонкой, а также о жене Кейна О'Хары и женах еще кое-кого из наших знакомых. Наверное, все же быть мужем не труднее, чем справляться с любой другой работой, которую мне приходилось выполнять прежде.

На берегу царило безмолвие, и в тишине был слышен лишь шелест прибоя и жалобные крики чаек. Я сидел на большом бревне, выброшенном на берег морем, смотрел на накатывающиеся волны и видел, как над морем восходит луна.

У нас ей будут рады, и к тому же они с Темперанс, женой Янса, были подружками. Это было хорошо, очень хорошо.

Небо оставалось безоблачным. Завтра у нас будет хороший день, знаменательный день. Если повезет, то нам удастся снова спустить "Абигейл" на воду, а мы с Дианой поженимся.

У меня за спиной раздался еле заметный шорох от осыпающегося песка, и я поспешно вскочил на ноги, хватаясь за рукоятку пистолета и делая два быстрых шага вперед, прежде, чем обернуться.

На освещенном лунном свете берегу позади меня неподвижно стояли трое индейцев. Каждый был вооружен копьем, у всех троих были луки и колчаны со стрелами, перекинутые через плечо.

Широкоплечий индеец, стоявший ближе всех ко мне начал говорить. Язык показался мне знакомым.

- Вы катоба? - спросил я на его языке.

Они тут же что-то наперебой заговорили, пока наконец первый индеец повелевающе не поднял руку, требуя тишины.

- Ты знаешь наши слова. Почему ты, бледнолицый человек, говоришь с нами на нашем языке?

- У меня есть друг, - объяснил я, - который дружил еще с моим отцом, прежде, чем я родился. Его звали Уа-га-су. Многие катоба сражались на нашей стороне.