Марк Аврутин: Мифы о великой войне

Там, где советское командование охватывал паралич, победа доставалась немцам легко, когда же у них находилось время на организацию обороны, русские дрались как черти. (Вот, где собака зарыта!). Вскоре вся Германия узнала о сражениях в «зеленом аду» — в Беловежской чаще, ставшей укрепленным районом в тылу и на флангах у немцев. Это те, «разбежавшиеся по лесам» миллионы солдат показали себя непревзойдёнными мастерами войны в лесу. Маскируя дзоты и окопы с дьявольской изобретательностью, делая только задний сектор обстрела, русские оставались незамеченными спереди и сверху. Немцы, углубляясь в заросли, получали пулю в спину. Им пришлось заплатить дорогую цену, прежде чем они освоили тактику ведения боевых действий в лесу. Остатки дивизий, бригад и др. подразделений быстро переформировывались в боеспособные подразделения и постоянно атаковали, пытаясь прорваться. Из дневника начальника Генштаба Гальдера: «Из-за огромных размеров страны и упорного сопротивления, с которым мы сталкиваемся повсеместно, нашим войскам не приходится отдыхать».

Приведём теперь несколько цифр. За первые десять дней яростных боёв танковые дивизии Рундштедта продвинулись только на 100 км. Это значит по 10 км в день. Ограничивая продолжительность дня всего 10 часами (хотя всё происходило в самое светлое время года), получим скорость продвижения танковых частей — 1 км в час. На центральном участке, где немцы продвигались наиболее успешно, на 25 сутки передовые части, покрыв расстояние в 700 км, вышли к Смоленску. Здесь максимальная скорость составила менее 3 км в час.

Список подобных примеров и высказываний можно было бы при желании продолжить. Кстати, битва под Смоленском, о которой советским людям было мало, что известно, военными историками на Запада приравнивается по своей жестокости и кровопролитности к Сталинградской. Именно там, в боях под Смоленском и Ельней выдохся немецкий блитцкриг. Может ли всё это быть согласовано с представлением о стихийном бунте, о массовой добровольной сдаче в плен и т. д.?

На 1 января 1942 года в плену у немцев находилось якобы 3,9 миллиона человек. Из этого делается вывод, что четырёх миллионная немецкая армия просто физически не смогла бы захватить в плен такое количество солдат противника. Но, уважаемые авторы мифа о бунте в Красной Армии, скажите, пожалуйста, откуда вы взяли эти цифры? Может быть, столько было выделено для пленных комплектов спального белья в концлагерях? А как же с теми военнопленными, которых перевозили зимой на открытых платформах, они прибывали к месту назначения насмерть замёрзшими? Для подтверждения мифа о стихийном бунте в армии используется ещё такой довод: у каждого красноармейца от сталинских репрессий пострадал кто-нибудь из близких. Но ведь Сталин в тридцатые годы проявлял невиданную заботу о материнстве и детях. Так вот, что касается детей, то их подвергали такой массированной идеологической обработке, в их головы буквально вдалбливались идеалы сталинского социализма, — в результате у них формировалось чисто культовое сознание. Вспомним Павлика Морозова. Это ведь был далеко не единичный случай, также как и Александр Матросов, Гастелло и многие другие. Что же касается массовой сдачи в плен, то и немцы, и итальянцы, и все прочие, оставшиеся без помощи, без продовольствия и боеприпасов, прекращали боевые действия и сдавались в плен. Всем известный Сталинград был не единственным из таких случаев. Немецкий экспедиционный корпус численностью почти в полторы сотни тысяч солдат и офицеров сдался в плен англичанам в сев. Африке вместе с таким же по численности итальянским соединением ещё задолго до Сталинграда. И после Сталинграда немцы сдавались массово в плен и не только на Западе, но и советским войскам тоже.

Со второй половины мая 1941 года по указанию тов. Сталина особисты усилили контроль над соблюдением в армии режима «армии мирного времени» чтобы свести к минимуму вероятность возникновения провокаций на границе. В дни, непосредственно предшествовавшие немецкому вторжению, многим офицерам были предоставлены отпуска с пятницы по понедельник; многие солдаты, особенно старослужащие, тоже получили увольнения. Так что Красная Армия действительно была застигнута врасплох. Это, возможно, единственная правда о той войне.

Сталин считал только себя способным уловить момент начала наступления Красной Армии, когда противник будет находиться в самом невыгодном для себя положении. Этим объясняется занятие им 6 мая 1941 года высшего государственного поста. Однако уловить «тот самый, самый» момент удалось не Сталину, а Гитлеру. Итак, немцам на рассвете 22 июня 1941 года удалось застигнуть Красную армию не только «обезглавленной», но и в значительной степени обезоруженной. Поэтому в первые дни войны немецким танковым частям удавалось покрывать по 70–80 км в день. Они фактически разбили советский фронт на отдельные очаги, которые затем были окружены войсками второго эшелона, отрезавшими их от складов с продовольствием и боеприпасами. Отсюда такое большое число военнопленных.