Андрей Снесарев - Жизнь и труды Клаузевица

1795 г.В 1795 г. была прервана боевая карьера мальчика, и судьба забросила его вместе с полком в Вестфалию, где Клаузевиц, теперь прапорщик (Fähnrich), прожил в уединении несколько месяцев в доме крестьянина. Переход от шума войны к тихим, монотонным дням деревенской жизни был резок и «впервые» заставил Карла «бросить духовный взор на свое внутреннее я». Здесь опять мы сталкиваемся с проявлением психологической раздвоенности, разлада между миром идей и пониманий и фактическими возможностями, даже умением их реализовать, что так было свойственно природе Клаузевица и дало свое отражение на его творениях. Только в одной области духовного творчества, говорит Ротфельс, а именно в сфере создания теории войны, Клаузевицу удалось достигнуть желанного примирения идеи и реальности, самодовлеющего мышления и военно-политической энергии.

Война, заняв ум, воображение и физику мальчика, естественно, не дала ему досуга, чтобы пополнить свои, видимо, довольно скудные знания, и мы видим, как Карл старается получить из Оснабрюка книги, которыми он и заполнил часы своего деревенского досуга. Что это были за книги и что интересовало 15-летнего мальчика, мы не знаем, но в данном случае важно констатировать эту рано пробудившуюся потребность саморазвития, намекавшую на пытливость ума и незаурядные данные природы.

1795–1801 гг.После Базельского мира полк перешел на квартиры в Н. Руппин, небольшой провинциальный городок, отмеченный печатью исключительной скуки; в нем Клаузевиц прожил шесть лет. Внешняя обстановка жизни была монотонна и невзрачна, окружавшее Карла офицерство [25] Об умственном уровне прусского офицерства до Йены и о полковых библиотеках см.: Apel. Der Werdegang des preussischen Offizierkorps bis 18–06. Oldenburg, 1911. C. 48–51. , по своему умственному кругозору, характеру и образу жизни, не представляло для него ничего ни поучительного, ни привлекательного. Молодой Клаузевиц не впервые почувствовал себя одиноким, должен был замкнуться в себе, переживая, как никогда, всю резкость контраста между внутренними запросами жаждущей размаха натуры и беспросветным положением бедного выброшенного на заурядную мирную стезю субалтерного офицера. Канва духовного разлада сплеталась все плотнее и плотнее.

Приходится сильно пожалеть, что об этих шести годах жизни Клаузевица мы так мало знаем. Трудно допустить, чтобы он мог эти года, при монотонности провинциальной жизни, бедности ее духовных интересов, скудности книжного материала, той или иной служебной занятости, использовать для расширения своего кругозора или для накопления знаний — они были, как увидим ниже, более, чем скромны — но мы смеем догадываться, что шесть лет Н. Руппинской жизни не прошли даром для создания настроений, для наброска первых вех будущего миросозерцания, для отточки характера. Судя по заметкам, воспоминаниям в письмах и другим данным, Клаузевиц в эти годы преимущественно занимался математикой, французским языком и военными науками — последними, вероятно, в объеме содержания полковой библиотеки.

Что Клаузевицу действительно недоставало в этой обстановке, это культурного общения людей, возможности учиться «на слух» путем беседы и подражания. Он, однако, строил свои корабли и одиноко искал им дорогу на безбрежном море своей нервной жизни. Командир полка полковник Кшаммер (Cschammer) был незаурядный человек [26] В H. Руппине, наряду с технической школой для солдатских детей, он основал «Военно-научное образовательное учреждение для будущих офицеров» (Militärischwissenschaftliche Bildungsanstalt für künftige Offiziere). и не чужд был стремлений, выделяющихся над уровнем убогой обстановки, но Клаузевиц уже перерос добрые педагогические устремления своего начальника.

Тем большее впечатление произвел на молодого офицера другой шеф Н. Руппинского полка. Воспоминания о Фридрихе были еще очень живы в армии, и Клаузевиц должен был подойти к изучению дел и дум его не по одному лишь побуждению изучать военное дело, но и благодаря еще слишком свежим преданиям и рассказам о великом короле. Несомненно, духовный облик крупнейшего полководца, его своеобразное миросозерцание, полная превратностей жизнь, бурная активность, минуты духовной прострации, над которыми, в конце концов, всегда господствовало ничем не укротимое мужество, король-работник и король, готовый «погибнуть с честью…» Этот причудливо сложный и вдохновенно-высокий облик полководца и политика оставил неизгладимый след на душе Клаузевица; глубокое увлечение королем и постоянное к нему внимание имели своим источником, несомненно, эти молодые годы в Н. Руппине [27] Начало занятий по Фридриху и объем прочитанных трудов установить нельзя, но несомненно раннее знакомство с «Общими принципами войны» («Generalprinzipia vom Kriege») в издании Шарнгорста (Der Unterricht des Königs von Preußen an die Generale Seiner Armee. Hannover, 1794), которые пользовались большим распространением в армии и имелись, конечно, во всякой полковой библиотеке. Также рано Клаузевиц познакомился с историей Семилетней войны Темпельгофа. .